В галерее «5 Дом» с 15 января по 2 февраля открыта выставка работ «Студии технологии живописи». Она была создана почти 26 лет назад Юрием Михайловичем Чугуевым и под его руководством стала настоящим домом творчества для людей разных возрастов и профессий. Сейчас в студии занимается 25 человек в возрасте от 20 до 75 лет.
Юрий Михайлович, в 1997 году в «5 ДОМе» вы открыли «Студию технологии живописи», был ли у вас опыт обучения живописи?
В прошлом году у нас был 25-летний юбилей. Преподаванием я не занимался, оно, во-многом, оказалось вынужденным занятием – шли 90-е годы, нужно было как-то выживать. Я думал, что это будет временным занятием, но, как говорится, «все пошло не так».
У вас «Студия технологии живописи» и хочется уточнить – какой живописи?
Мне самому любопытно, когда начинаешь объяснять, чем одни краски отличаются от других, что такое живопись масляная, темперная, акварельная, и в чем у них разница. В этом есть такой, определенный шарм. Мне многие художники несколько раз говорили: «Ну, смени ты название, тогда больше народу пойдет». Но несмотря на всю критику по этому поводу, которую приходится выслушивать, мне за свою деятельность не стыдно.
Где вы получили художественное образование?
У меня классического образования нет, два раза поступал в «Строгановку», а потом больше самому не захотелось, всему виной 90-е. Я рисовал неплохо, ездил и в Измайлово, и продавал, и заказы принимал, и учился сам. У меня были хорошие педагоги, благодаря им и большому желанию все про это узнать, можно сказать, самоучкой я и образовался.
Ваша методика работы с учениками в студии, по-моему, уникальна. Обычно преподаватель ставит натюрморт или предметную композицию, все рисуют одно и то же, а преподаватель обходит и поправляет. А у вас каждый делает свою работу, и вы с каждым занимаетесь.
Не настолько эта методика уникальна, это то, что, скажем, было у Чистякова, и копирование и ученику показывают, как это сделано при копировании работы, которая ему нравится. На самом деле, здесь много технического аспекта. Дело в том, что много невежественных людей, которые считают себя художниками, при этом они не хотят учиться. Как можно не учиться? Только живопись позволяет им такие вольности. Представьте, что я купил себе скрипку, позвал друзей и сказал, что сыграю сейчас им Паганини. Это смешно! А считается, что для занятий живописью, нужно просто купить краски, кисти и можно считать себя художникоом. До сих пор на выставках много работ, где масса нелепостей с технической стороны. Когда я занимался реставрацией, то ко мне много художников приходило просто за консультацией: а как сделать это, а как то?
Для копирования вы предлагаете самые разные произведения?
Сам процесс складывается так: приходит новый человек, я спрашиваю: чтобы бы ты хотел? Сейчас приходят люди после одного из многих экспресс-курсов, где нужно заплатить 5-7 тысяч и вам помогут за 4 часа написать картину. Приходится новичку объяснять, что это процесс длительный, что это нужно понимать. Или приходит мамочка и рассказывает, какая у нее замечательная девочка, что она рисует, как Ван Гог. Спрашиваю: «А вы знаете, чем Ван Гог закончил? Знаете какая жизнь у него была, что он не продал ни одной работы и покончил жизнь самоубийством. Вы своей дочери хотите такую жизнь?». Мамочка открывает глаза: «Я никогда про это не думала». – «А вы подумайте, может, не нужно ребенка так настойчиво в художники двигать?»
Произведение для копирования ученики выбирают сами. Бывает, что пришедший человек говорит, что хочет рисовать Джоконду. Я тактично объясняю, что это хорошо, но не сейчас, нужно немного подрасти, потом сам решишь, нужно ли это тебе. Такое часто бывало с теми, у кого есть небольшая подготовка и хочется рисовать, да и потребность в этом есть. Я с уважением отношусь, к художникам. Художники – народ не самый лучший, но если человек выбирает этот путь, то он уже совершает своеобразный подвиг. Притом, зачем писать картины, если ты такой умненький и хочешь заработать много денег, а современные художники все хотят денег, также, как и всякие модели. Но им Бог дал внешность, а в искусстве, кроме того, что дал Бог, нужно еще самому потрудиться. Я считаю, что немного пользы от того, что ты много знаешь технических приемов, но должен быть и кругозор, и нужно кроме Шишкина, Поленова и Саврасова знать еще много чего. Но через полгода ученик начинает более или менее разбираться в направлениях и представлять, почему в XVI или XVII веках писали так, потом стали писать вот так, а сейчас пишут вот этак, где двигатель прогресса, а где упадок. А когда люди говорят, что «Черный квадрат» Малевича — это такая фигня, такая ерунда, а продается за миллионы, приходится объяснять: «Ребята, это не тот путь – написать какую-то ерунду и ждать, вдруг кто-то у вас за миллион ее купит». Для того, чтобы у вас ее купили, нужно приложить колоссальное количество усилий, заработать себе имидж, имя, а потом уже — может быть. Потому что таких как Кандинский, Сезанн, Малевич или Ренуар, их – единицы, а художников сейчас — тьма. С юным поколением бывают сложности. У молодых очень много амбиций, хотят быстро стать известными и знаменитыми. Это хорошо, а как ты это хочешь сделать? Конечно это пройдет, не такое проходило…
Когда приходит взрослый человек, с детства мечтавший рисовать, а потом у него появляется время, возможность и некоторые средства, так почему он не может это желание реализовать? Тем более, что в студии предоставляется возможность общаться в своей среде, это очень важно, и в процессе они обучают друг друга.
У меня впечатление, что творчество для вас — это работа с учениками, а ваших живописных работ я не помню на выставках.
Я принципиально не смешиваю одно с другим, и если я иногда занимаюсь каким-то творчеством, то это или для себя, или, что бывает, для заработка. Сейчас я мало заказов беру, как бы здоровье уже не то и глаза — не те. Если просят люди, которых знаешь 20-30 лет, то я могу сделать копию или еще что-то. Если мне хочется чуть порисовать, то просто беру карадаш и бумагу. Находясь в отпуске, могу там порисовать, например, ботанические рисунки. Своим ученикам я рекомендую обращать внимание на любые мелочи, начиная от муравья, от травки, и смотреть, как это устроено. То есть, у меня такого классического тщеславия нет, Бог не дал, ни тщеславия, ни зависти. Для меня это интересно или неинтересно. Кстати, был у меня период, когда у нас была группа художников, увлекшихся сюрреализмом. Она просуществовала лет пять, наверное, еще до того, как я начал преподавать. Наша выставка, названная «Вектор сюрреализма», была в «5 ДОМе», потом дважды экспонировалась в Москве. Кроме меня участвовали Сергей Воробьев, Сергей Прохоров, были еще другие художники. Для меня сюрреализм до сих пор остается любопытным, хотя про него я знаю практически все.
Студия работает 25 лет, что вас так «зацепило» в преподавании, что оно до сих пор вам интересно?
Этот процесс эволюции, эволюции ученика и тебя самого, потому что мне тоже приходится как бы эволюционировать. И такое простое человеческое любопытство, в первую очередь, у меня это больная тема, любопытство. Это все для себя родного, чтобы самому было нескучно жить и чтобы остальным с тобой было нескучно. Это возможность взаимопонимания, взаимообучения. В принципе, это такой элемент человеческого общения, который предполагает взаимоотношения внутри группы учеников. У нас есть две девочки, которые пришли в самом начале, и этот процесс уже сам по себе удивительный. Когда они пришли, им было по 19-20 лет, а сейчас им по 46. А у тех, которым тогда было 40 лет, у них сейчас уже внуки. Но все равно остается какой-то уровень мастерства, который можно еще достигать. Мы занимаемся два раза в неделю, на самом деле, это очень мало. Но иногда кто-нибудь скажет: «Я уже полгода эту работу пишу, а вы все говорите, что она незавершена, все находите какие-то нюансы и ошибки?». «А вы прикиньте, – отвечаю, – вы занимаетесь 4 часа в неделю, если разложить их на полгода, то получится ерунда. В художественных вузах, училищах люди проводят в мастерской каждый день по 5-6 часов, так у вас по результативности получается не хуже».
Выставки вы проводите не часто, они – итог работы за некий период?
В этой приняло участие более 20 человек, представлено больше 60 работ. Это шестая выставка и ни одна на другую не похожи. От выставки до выставки проходит четыре года, как правило. Проведение их требует определенных усилий и стимулирует учеников, так как какой-то результат своей работы им нужно показывать. Конечный результат очень важен, неважно для кого работа делается. Бывают случаи, когда ученик хочет сделать подарок маме, тете или другому близкому человеку. В этом нет ничего зазорного, если человек хочет как-то самоутвердиться, Я считаю, что в первую очередь нужно самому получать удовольствие. Ты не художник, если не получаешь удовольствие от того, что делаешь.
