На заключительном заседании весенней сессии 28 июля Совет Федерации ожидаемо одобрил армейскую реформу, при сочинении которой действующие власти пытались учесть опыт массового бегства россиян от частичной мобилизации осенью 2022 года.
Для призванных военнообязанных границы теперь будут на замке, штрафы с граждан за неявку по повестке и с предприятий за саботаж при передаче данных сотрудников в военкоматы увеличены кратно, верхняя граница призывного возраста повышена до 30 лет без переходного периода. Нижняя – после путанных пояснений, нарушения первоначальной концепции и публичных успокоительных гарантий – оставлена на уровне 18 лет. И это лишь часть изменений, которые, со слов главы палаты Валентины Матвиенко, “продлевают” людям возможность для реализации “конституционной обязанности” отслужить в армии.
Правда, попутно парламентарии лишили сограждан конституционного права на юридическую помощь при взаимодействии с военными комиссариатами. Но вместе с Минобороны обещали исправить ситуацию в сентябре, предложив им снова поверить. Рассказываем, как сенаторы и чиновники нашли чёрную кошку в тёмной комнате, потеряли печать “Мин нет” и умудрились ни разу не помянуть СВО в связи со своим законотворчеством.
За день до заседания Совфеда стало известно, что комитет СФ по обороне и безопасности единогласно поддержал поправки о расширении границ призывного возраста. Видимо, неуверенность в целесообразности такого шага, одолевавшая часть парламентариев ещё в начале недели, к пятнице рассеялась без следа.
Это подтвердил председатель комитета, Герой России и один из критиков инициативы по перекосу в повышении призывного возраста Виктор Бондарев. К 28 июля он полностью избавился от скепсиса: “Мы тщательно – и с министерством обороны, и с Андреем Александровичем Клишасом [глава комитета СФ по конституционному законодательству и госстроительству – ред.] – разбирали каждый пункт этого закона. Всё здесь написано правильно. Я думаю, что надо поддержать и принимать этот закон”.
В свою очередь сенатор Клишас, ранее поддержавший Бондарева в сомнениях, отметил, что позиции высказаны и нет смысла к ним возвращаться. Однако он счёл нужным во всеуслышание уточнить правоприменительные детали у статс-секретаря-замминистра обороны Николая Панкова, который присутствовал на пленарном заседании палаты.
“Закон вступает в силу с 1 января 2024 года. Поэтому давайте с вами определимся, правильно ли мы понимаем, одинаково ли мы понимаем то, что те лица, которые сейчас зачислены в запас, которым 27, 28, 29 – до 30 лет – они не могут быть призваны на срочную службу? Так ли это? И если это так, то, возможно, министерство обороны, мобилизационное управление соответствующий комментарий или инструкции даст на места”, – попросил Андрей Клишас.
“Хочу абсолютно решительно подчеркнуть правильность такого толкования, – заявил в ответ Панков. – Все, кто будут зачислены в запас, включая 31 декабря этого года, они не будут подлежать призыву”.
Он также обещал, что “Генеральный штаб соответствующую директиву подготовит в самые сжатые сроки”.
“Надо не только директиву направить, но и мониторить ситуацию, чтобы никто на местах там не начудил, – подключилась Валентина Матвиенко, похоже, не смущаясь тем, что из парламента выходят законы, потенциально позволяющие “чудить” направо и налево. – Я бы просила публично, может быть, вас Николай Александрович, или кого-то другого из руководства министерства обороны, публично об этом заявить в средствах массовой информации. Успокоить людей. Потому что недопонимание приводит к избыточному напряжению”.
Перед голосованием за повышение призывного возраста Валентина Ивановна поделилась своим пониманием сути изменений, пожурила коллег за скоропалительные заявления и призвала их отвечать за свои “фейковые” слова. Но не так, как за них спрашивают с остальных россиян.
“Вокруг этого закона, мы все наблюдаем, в последние две недели такая идёт бурная дискуссия, – заметила она. – Это абсолютно нормально. Когда обсуждается в Думе, в Совете Федерации, с общественными организациями, в обществе, СМИ, в интернете. Что касается закона, то очевидно и понятно, что ничего не меняется – как было с 18 лет, так и остаётся призыв с 18 лет. Как служили 1 год, так и будут служить. Никто из тех, кто имел льготы, отсрочки от службы – ничего это не отменяется. Единственное – увеличиваются временные рамки. Было с 18 до 27, сейчас будет с 18 до 30. Считаю, что для призывников – это дополнительная возможность, если человек хочет послужить в армии, а возможностей житейских, бытовых, учёба, ещё что-то – нет. Значит, мы продлеваем возможность, чтобы он смог реализовать свою конституционную обязанность и отслужить в армии. Это что касается сути закона. Но что было вокруг него, это вообще вызывает недоумение. Говорили о том, чего вообще нет в законе. Я к чему это говорю: мы – сенаторы, публичные люди. Большинство этой категории, это, как говорят, ЛОМы – лидеры общественного мнения. И мы должны быть очень ответственны за каждое произносимое слово. Мы должны анализировать, прежде чем выплеснуть что-то в информационное поле, понимать: а как это откликнется? Как это отзовётся? А не вызовет ли это тревогу в обществе, если высказывание непродуманное, не подготовленное – для популизма, для присутствия в информационном поле? Нельзя этого делать. Каждый из нас должен понимать свою ответственность. И потом нести ответственность за те слова, которые сказаны – не проверенные, не уточнённые, фейковые, как принято говорить. Надо быть более серьёзными. И так напряжение достаточное. Ещё мы не продуманными высказываниями… Не хочу называть фамилии, они все на слуху… Вбрасываем в общество вещи, которые абсолютно не относятся к этому закону. Всем нам надо постоянно об этом думать и не допускать ничего подобного. Известно, что очень трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно когда её там нет. Но некоторые даже умеют отыскать. На нас возложена очень высокая ответственность. Прошу всех быть серьёзными и последовательными”.
После выговора закон приняли единогласно с одним воздержавшимся и продолжили так же дружно менять систему призыва. Но тут выяснилось, что в пылу законотворчества у граждан отобрали право пользоваться юридической помощью при контактах с военкоматами.
“Депутатская есть одна поправка, которая у меня, честно говоря, вызвала большие сомнения в том, насколько конституционно это положение, – опять взял слово Клишас, адресуясь к представителю Минобороны. – Потому что замена, казалось бы, одного слова “полномочные представители” на “законные представители”, по сути дела, лишила всех лиц, которые подавали жалобы на решения призывных комиссий, права пользоваться услугами юристов, консультантов. Эти люди зачастую могут оказаться в ситуации, когда они сами эту жалобу подать не могут. Я думаю, мы с вами понимаем, я вчера говорил с коллегами и на Совете палаты по этому вопросу: у взрослых, дееспособных людей законных представителей нет. Мы обязательно осенью инициируем соответствующие изменения. Это нельзя так оставлять. Это вызывает большие сомнения с точки зрения конституционности этого положения. Поэтому я прошу и вашу позицию и вашу поддержку осенью для того, чтобы мы эту ситуацию изменили”.
Комитет Совета Федерации по обороне тоже признал наличие пробела.
“Да, на самом деле, ошибка допущена, – констатировал Виктор Бондарев и вместо поправки предложил на проблеме не зацикливаться: – Но я предлагаю всё-такие закон принять, а мы за этот период доработаем и на ближайшей пленарке примем изменения в данный закон. Получилось так, но и Министерство обороны обещает пока эти вопросы решать тем же путём, каким они до этого решались”.
Куда точнее перевела стрелки с парламента на чиновников Валентина Матвиенко, указав, кто спорную новеллу просмотрел.
“Николай Александрович, – обратилась она к замминистру обороны, – вот по-честному: как всё-таки появилась эта поправка антиконституционная, юридически некорректная? Я так полагаю, что там юристы Минобороны перед третьим чтением тоже должны выверить, прочитать закон, отследить всё, чтобы всё было правильно. Поставить там, что называется, печать “Мин нет”. Как так получилось, что такие проскакивают у нас недоразумения?”
“Валентина Ивановна, я сейчас разочарую и вас, и уважаемых сенаторов: я сейчас не отвечу на вопрос, как получилось, – чистосердечно выдал Панков. – Надо, на самом деле, выяснить, как получилось. Но понятно, что эту ошибку нужно поправлять. Но я бы с каким вопросом хотел обратиться. Она не носит фатальный характер. Я прошу проголосовать за закон. Мы вернемся, конечно, к этой теме и поправим. И я бы хотел сказать, что сегодня в отношении призывников введены большие механизмы их защиты. В том числе и предыдущим законом. Мы допускаем родителей до сопровождения в воинскую часть, допускаем общественные организации до сопровождения в пути следования и на пребывание в воинской части. И я могу вот эту тему продолжать. Мы делаем всё, чтобы наш призывник был защищён, в том числе и институтами гражданского общества”.
После такого спича Матвиенко предложила поддержать позицию Клишаса-Бондарева и в сентябре отработать с Минобороны поправку по поводу восстановления юрпомщи в военкоматах, чтобы закон “был абсолютно корректным и не противоречил Конституции”. На “мину” в документе закрыли глаза и приняли его единогласно.
