У меня с жуковской полицией долгая история, мы удивляли друг друга не однажды. На выборах в 2011 году, когда мы вместе пытались догнать сбежавшего с бюллетенями председателя избирательной комиссии. На выборах в 2012 году, когда полиция выводила из помещения избирательного участка уже меня, потому что я не давала уничтожить случайно «завалявшиеся» в сейфе председателя 131 бюллетень с галочками за кандидата Путина В.В. (то, что не успели вбросить в урну). В том же году мы поражали друг друга неоднократно: когда я пыталась отбить у начальника полиции Стрыгина детей, которых он арестовал за прогулку в цаговский лес, когда под покровом ночи этот самый лес вырубали, когда полиция арестовывала бабушек 65+ и изолировала их часа на три в отделе полиции, когда на суде все те же полицейские рассказывали в жанре комиксов про меня и разрушенные мной заборы, практически все и везде. В 2013 году мы вместе с жуковской полицией не допустили на публичные слушания массовку, которую привезли из Москвы спецы из «Гарантии-строй», благодаря чему кусочек парка до сих пор не застроен. А вот через год, на выборах-2014, некоторые жуковские полицейские бегали для представителей «Гарантии-строй», сидящих в избирательных комиссиях за сигаретами. И выгоняли не только наблюдателей, но и членов избирательных комиссий, которые продолжали считать, что дважды два – четыре. Сразу после выборов полиция стояла в оцеплении, когда вырубали небольшой лес на ул. Нижегородской, и почему-то не ответили на мой официальный запрос, могу ли я также вызвать полицию для сопровождения своего мероприятия. В 2016 году, когда я обратилась по поводу угроз после расследования по госзакупкам и даже предоставила запись разговора и номер телефона, с которого звонили, полицейские потрясли меня своим дедуктивным методом: позвонили по телефону, никто не ответил, на этом расследование и закончилось.
Каждый раз, когда я уже была уверенна, что удивить меня невозможно, появлялись новые обстоятельства. При этом были случаи, когда участковые помогали нам в реализации отдельных добрых дел. Так что было всякое, но это была жизнь, в которой мы часто встречались, с переменным успехом и для меня, и для жуковской полиции. Но было понимание, что можно обижаться, негодовать, но полиция должна давать информацию, а СМИ обязаны информировать читателя, а не услаждать вертикаль власти или ту же самую полицию. Однако постепенно из полиции ушли люди, которые жили в городе и главное, знали город, да и время изменилось: полиция стала слишком ранимой, как физически, когда дело касается бумажных стаканчиков, так и морально, когда обижается на любую информацию «не по уставу». И на этом основании они просто перестали давать какую-либо значимую информацию, кроме сводок о том, как кого-нибудь задержали, так и живем с информацией о показателях.
До эпохи коронавируса полиция отчитывалась о своей деятельности за неделю на оперативных совещаниях в администрации города, теперь закончились и эти сводки, остались редкие пресс-релизы от инспектора по взаимодействию со СМИ и общественностью Елены Маркуниной с фотографиями. 3 апреля нам прислали информацию о том, что полицейские проводят на улицах профилактические беседы и выдают уведомления с фотографиями полицейских в масках и граждан. После этого во взаимодействии, по крайней мере мере с ЖВ, наступила пауза. Даже после побега из больницы больного коронавирусом и полицейского дежурства около его дома, мы безуспешно пытались узнать, какое наказание ждет нарушителя. Нам описали теоретические возможные последствия вплоть до уголовных, а потом заявили, что расследование покажет, хотя не совсем понятно, что в данном случае расследовать.
Поэтому информацию о деятельности правоохранителей мы черпали из региональных источников, например с официального сайта правительства Московской области. Именно там мы нашли сообщение, что подмосковная полиция совместно с Госадмтехнадзором проводят рейды по соблюдению режима самоизоляции. Для иллюстрации новости мы взяли фотографию, где жуковские полицейские, которые входят в число подмосковных, проводили рейды. На следующее утро, ЖВ решили все-таки для своих читателей конкретизировать информацию по составленным протоколам и узнать, были ли они составлены в Жуковском.
Однако Елена Маркунина сказала, что будет давать информацию только по официальному запросу и озвучила причину: новость о составлении протоколов в Подмосковье проиллюстрирована фотографией, где жуковский полицейский выписывает предупреждение, а не штраф, что выставляет сотрудников ОМВД г.о.Жуковский в неверном свете. По фотографии, если честно, вообще невозможно понять, что делает полицейский, но это до глубины души поразило инспектора полиции, которая заявила, что не позволит «делать хайп на нашей работе».
По мне, так «поздно пить «Боржоми», когда почки отказали», хайповать надо было завязывать, когда произошла история с черенком от лопаты, а потом и с совращением несовершеннолетней, а серьезное отношение к работе точно бы не помешало, когда в городе жгли машины, но никто так и не нашел виновных, или, когда обманутые мошенниками пенсионеры писали заявления в полицию, да так и не получили никакой сатисфакции. При этом мошенники ходят по жуковским домам, как к себе на работу и, судя по количеству жертв, относятся к этой работе серьезно.
Официальный запрос о количестве составленных протоколов, ответ на который должен поступить в течение 7 дней, это, конечно, прекрасный показатель работы полиции, но через неделю нам и нашим читателям эта статистика уже будет не нужна. Так что запрос мы уже написали, только не в ОМВД России по г.о.Жуковской, а в ГУ МВД по Московской области, чтобы узнать не только статистику, но и допустимую ранимость инспектора по взаимодействию со СМИ. Чтобы в дальнейшем понимать, как взаимодействовать.
