Евгению Анатольевичу Ромишевскому, ученому-физику, преподавателю ФАЛТ МФТИ и обаятельному человеку, личность которого стала частью истории Жуковского, 5 апреля исполнилось 85 лет
Анатолий Степанович, отец Евгения Анатольевича, был механиком одного из восьми двигателей знаменитого самолета «Илья Муромец» и играл за баскетбольную команду «Локомотив», сильнейшую команду СССР того времени. 1 мая 1935 г. он отказался от полета, чтобы участвовать в важном матче чемпионата страны, и остался жив, потому что самолет потерпел катастрофу и экипаж погиб. Анатолий Степанович работал в ЦАГИ, в 1938 г. его перевели в пос. Стаханово на аэродром, на базе которого в 1939 г. был создан ЛИИ, где он стал трудиться. От отца Евгений Анатольевич унаследовал любовь к спорту и авиации. Он говорил, что в Жуковском его раньше больше знали как спортсмена, чем ученого-физика. По хоккею с мячом он был мастером спорта, играл за основной состав «Динамо» вместе со знаменитыми Трофимовым, Блинковым, Соловьевым. А в футбол играл за дубль «Динамо», общался со Львом Яшиным. «Физикой, – рассказал Евгений Анатольевич, – в школе № 1 меня увлек выдающийся, преданный своему делу учитель Лев Самойлович Гуревич». И перед окончанием школы у Евгения Ромишевского возникла дилемма: занятия спортом или физикой, которая все же перетянула. Однако, с профессиональным спортом он расстался только когда распределился в ЦАГИ, но продолжил играть за сборные города по футболу и хоккею.
В 1952 г. Евгений Ромишевский стал студентом физфака МГУ. «Я учился в привилегированной группе физиков-теоретиков, – вспоминал – Евгений Анатольевич, – вместе с Велиховым сидели за одной партой. Среди преподавателей были такие как академик Лев Ландау. На 4-м курсе во втором семестре я сдавал ему теоретическую физику, в течение 15 мин он задал мне 10 вопросов, и отличная оценка от Ландау — один из ярких эпизодов моей жизни. Будучи замом декана, я принимал на ФАЛТе академика Петра Капицу. Я счастлив, что знал Струминского, Белоцерковского, Дородницына, Мясищева, Седова, Никольского, Сычева — патриархов авиационной науки. Каждый из них оставил заметный след в моей судьбе. Вообще, история человеческого развития — это история общения.
Научные достижения
«В 1958 г. я пришел в ЦАГИ, в отдел Вадима Николаевича Жигулева, ставшего моим постоянным учителем и руководителем, – рассказал Евгений Анатольевич, – там только начинались работы по магнитной гидродинамике. Уже на следующий год мы вместе написали, пожалуй, самую знаменитую работу, ставшую классической: «О взаимодействии потоков проводящей среды с магнитным полем Земли». Это открытие объясняет физическую картину взаимодействия магнитного поля Земли с корпускулярными потоками плазмы от Солнца. Если бы не было магнитного поля Земли, то мощные потоки протонов и электронов сожгли бы нас. Жизнь существует лишь там, где есть магнитное поле. Это открытие легло в основу кандидатской диссертации. Позднее я опубликовал цикл работ по физике и газодинамике измеряющего газа. Эти работы посвящены проблемам радиационного нагрева объектов, входящих в плотные слои атмосферы с космическими скоростями. Физика — это наука, дающая базу для философского взгляда на жизнь. Это фундаментальная основа современного естествознания, точная, естественная наука, играющая глобальную роль во всех сферах жизни. Для меня физика сейчас, безусловно, образ жизни. Это хобби и работа, это страсть и любовь, все вместе. Все окружающее я воспринимаю, прежде всего, как физик, ну, и немного, как лирик».
В качестве примера Евгений Анатольевич рассказал, что такое удар «сухой лист» в футболе с точки зрения физика: «Это эффект Магнусса и взаимодействие мяча с газоном поля при отскоке. Я многим говорил, что нужно делать, чтобы удар поставить, и сам любил его исполнять. Я наклеивал на бутсу сбоку кусочек шершавой резины, либо наждачной шкурки, чтобы при ударе лучше подкручивать мяч.
Со временем мышление формировалось так, что если что-то плохо сделал, то не расстраиваешься, а сразу начинаешь думать, почему это произошло, а потом — как лучше сделать и исправить ошибку».
Как научный сотрудник ЦАГИ стал преподавателем ФАЛТа?
Нужно сказать, что преподавать я начал до открытия ФАЛТа в 1965 г. В школе № 1 я был основным учителем в физико-математических классах. Из моих 32 учеников в первый набор ФАЛТа попало человек 20. Еще до начала работы ФАЛТа я был привлечен к организации и обеспечению учебного процесса на будущем факультете по программам МФТИ, прежде всего, по курсу общей физики. Со стороны ЦАГИ этими работами руководил начальник института В.М. Мясищев. Первые сотрудники ФАЛТа обустраивали все сами, оборудовали физические лаборатории и демонстрационные кабинеты. С помощью ЦАГИ изготавливали приборы, щитки электропитания и прочее. При открытии факультета я оказался первым штатным преподавателем ФАЛТа. На всю жизнь запомнились первые годы на ФАЛТе — начало оригинальных разработок, новый автономный процесс обучения, необыкновенный энтузиазм.
Пожалуй, педагогическое пристрастие обнаружилось у меня с детства. Оно проявлялось в том, что если я подмечал что-то интересное, то мне сразу хотелось рассказать об этом всем близким, сделать его всеобщим достоянием. Со временем это превратилось в такую вот педагогическую страсть. Всякое новое явление я стараюсь продумать, адаптировать, убрать в нем второстепенное и рафинировать так, чтобы его изложение стало интересным всем мыслящим людям.
Я считаю, что весь интерес начинается, когда глубоко вникаешь в детали. Когда готовил к выпуску учебник по электричеству и магнетизму, то строил его так, чтобы научить студентов на своем опыте обращать внимание на детали, тогда все будет казаться интересным и веселым, а значит приятным. «Теория должна быть простая, веселая и увлекательная», – говорил великий Петр Капица, – тогда интересно учиться». А без юмора нельзя».
Скажите, меняются студенты на протяжении вашей педагогической практики?
Меняются, особенно в последнее время. Сказывается появление новых тенденций, я имею аспекты использования численных методов, и внедрение информатики в традиционные курсы, в том числе, классической физики. Чувствуется определенная загруженность студентов, и может быть у них не хватает времени на все, но по-моему увлечение численными методами, информатикой выходит на первый план в ущерб углубленному изучению фундаментальных основ физики. Я прошу не просто решить задачу, сдать и убежать, а подумать, о фундаментальных аспектах, как это представить не только в виде формул, но и в определенных физических образах.
Преподаватели в своих заданиях указывают литературу, которой нужно пользоваться, в частности, книгами курса теоретической физики Фейнмана, где изложен правильный, необходимый подход. В свое время мы с трудом «доставали» эти книги, а сейчас Фейнман стоит в библиотеке, и никто им не пользуется, а студенты находят другие материалы, где есть готовые ответы, чтобы быстрее сдать задание.
Сейчас студенты стремятся делать как-то все быстрей и быстрей, они даже на лекциях включают планшеты, смартфоны, входят в интернет и отвлекаются от того, что я говорю, что обсуждается в аудитории. Сам я пользуюсь компьютером, но только в качестве калькулятора, справочника, вычислителя, а на остальное жалко времени.
Вы преподаете с 1965 г. и вам не надоедает общение со студентами, может у вас есть какие-то секреты этого?
Секреты… Скорее всего, это просто доброжелательное отношение к жизни, умение смотреть на проблему с юмором. Например, сколько я ни зарекался, но иногда экзамен проходит так, что экзаменующийся начинает меня спрашивать, и мне приходится отвечать на его вопросы. Убедившись в том, что он в конце концов понял, я уже не могу в его зачетке не поставить хорошую оценку. И чаще всего это бывает, когда экзамен сдает студентка. Кстати, их у нас все больше, и все они умные и красивые.
Фото автора и из архива Е.А. Ромишевского
