На следующий день после смерти сына 86-летняя женщина узнала, что квартира, купленная для неё сыном, «ушла» к другому собственнику.
«Дитя войны»
Пелагея Фёдоровна Крутькова 1938 г.р. осталась сиротой в трехлетнем возрасте: родители погибли в первые дни войны. Самое яркое воспоминание о Елизаветинском детском доме, где воспитывалась маленькая Поля – очень хотелось есть:
«Помню, мы сидим кружком и смотрим, как кто-то из персонала режет хлеб на расстеленном полотенце (нам в день полагалось по 100 г. хлеба). А на стене – надпись: «Если пропадёт хоть грамм хлеба из детского питания – наказание по законам военного времен: расстрел на месте (И.В.Сталин)». Резчик нарежет, взвесит на весах каждую порцию, потом соберет крошки с полотенца, а специальный контролер всё это фиксирует в журнале. Строгие были порядки, да… Летом и осенью все мы, 60 воспитанников, работали по 8 часов в день: собирали в поле колоски, копали картошку, свеклу. А в свободное время могли прогуляться по окрестностям, пополняя свой рацион огрызками яблок или недоеденным початком кукурузы. Но при этом я так любила животных, что толику своего хлеба отщипывала соседской кошке. И до того доотщипывалась, что однажды упала в голодный обморок и попала в медсанчасть. Ещё я хорошо вышивала, и для нашей поварихи вышила на платке портрет Сталина – чтобы та подкармливала моих кошек…»
Так Поля закончила семилетку, потом ремесленное училище. По выходе из детского дома ее отправили работать токарем в режимный почтовый ящик – возвращать долг государству. Там за колючей проволокой вдоль периметра тянулась контрольно-следовая полоса, лишние вопросы задавать было запрещено, и весь день проходил «по звонку». Как только положенная «отработка» кончилась, девушка сорвалась в Армавир, к подруге по детдому. Той повезло больше: после войны отыскались родители, забрали к себе. Приехала – а подруги Раи уж два месяца как нет: вышла замуж за военного и уехала неизвестно куда, родители, продав дом, тоже уехали.
Куда деваться? Ночевала на вокзале, пока не приметил участковый и не отвел к начальнику станции. Тот оказался тоже детдомовским, все понял с полуслова и устроил Полю на железную дорогу учетчицей.
«Условья, в общем, в колее нормальные…»
Постепенно жизнь наладилась: в Армавире Пелагея вышла замуж, а потом вместе с мужем они уехали в Коми, в г. Инту. Там муж работал в горкоме, а Пелагея Фёдоровна трудилась на разных должностях в отделе рабочего снабжения (ОРС) Северной железной дороги. Обеспечивала продуктами станции от Ярославля до Воркуты и ещё много других точек общепита, в том числе – больницы, школы, детсады. В конце концов, она этот ОРС возглавила и проработала в этой «ипостаси» больше четверти века, до самой пенсии.
В 1967 году у Пелагеи Федоровны родился сын Олег. Судьба парня складывалась по обычной советской колее: школа, техникум, армия. Служил в ВДВ, но в Афган не попал. Вернувшись в Инту, женился и некоторое время работал на шахте. А когда началась перестройка (со всеми последующими событиями), и стало ясно, что прежний уклад жизни рушится безвозвратно, молодая семья перебралась в столицу. Обустроиться помогли сослуживцы по «десантуре». В 90-е Олег пробовал силы в разных сферах бизнеса, в конце концов, вдвоем с партнером Юрием Волковым они организовали сеть еврохимчисток в Москве и области. Дела пошли в гору, деньги в кошельке завелись серьезные, правда, работать приходилось на износ: утром кофе – и на работу, домой – ближе к полуночи, вечерняя рюмка, ужин – и в койку. И так каждый день. Семейной жизни такой режим не способствовал, к тому же, выпив, Олег становился агрессивным, наутро каялся и извинялся, вечером снова бушевал – и так по кругу.
Дозы спиртного росли, отношения мало-помалу накалялись, и в 2009 г. дело дошло до развода. Слава Богу, прошел он без споров, без ссоры, мирному разделу имущества сильно помог брачный договор, который супруги предусмотрительно заключили. Жена Татьяна и дочка Каролина остались жить в 4-комнатной квартире в Москве, а Олег перебрался в посёлок Томилино. В коттедж, который они вместе с Татьяной купили и отделали по высшему разряду.
Олегу оттуда было ближе и до работы, и до лечебных учреждений. Что было весьма немаловажно, так как мужчина успел приобрести солидный «букет» диагнозов: гипертония, диабет, гепатит «С». Оформлен коттедж изначально был на Татьяну, позже та переписала его на дочку. Отдыхать – в Италию, Японию, Тибет, Гонконг и другие примечательные места планеты Олег обычно ездил вместе со своей Каролинкой, иногда к ним присоединялась и Татьяна. 50-летие Олег отметил в Барселоне, пригласив не только дочку, но и бывшую жену вместе с её матерью. Это, согласитесь, о многом говорит… Татьяна пояснила ситуацию после развода так: «Да, мы разошлись, но отношения сохранили родственные, чужими друг другу не стали».
Что до Пелагеи Федоровны, выйдя в 1988 г. на пенсию, она продолжала жить в Инте, подрабатывая время от времени в своем родном ОРСе. Но годы шли, силы таяли, и в 2014 г. Олег перевёз 76-летнюю мать в Жуковский и поселил в купленную специально для нее квартиру. В доме 41 по ул. Чкалова. Где бабушка и стала жить-поживать. С котом и кошкой. По понятным причинам оформлена квартира была на Олега.
«Кто был охотник? Кто – добыча? Всё дьявольски наоборот…»
Нетрудно догадаться, что слишком долго холостяцкое житье Олега продолжаться не могло: такие женихи на дороге не валяются. Нашлась женщина – по имени Анна, которая пожелала скрасить одиночество не старого ещё бизнесмена. Они познакомились где-то на рубеже 2021/22 г. и первые полгода жили, что называется, гостевым браком. Потом новая пассия перебралась в коттедж и близкие Олегу люди сразу это почувствовали: Олег от них отдалился, общаться стал гораздо реже, при встречах был как-то особенно вспыльчив и раздражителен. В его отношениях с родными проявились ярко выраженные «кислотные» нотки. Понятно, какого происхождения.
А потом… Потом случилась беда: у Олега резко «просело» здоровье. На фоне накопленных «болячек» обострилась онкология. Началась она у него раньше, еще до знакомства с Анной, с небольшой шишки на спине, удалив ее, врачи надеялись, что все этим и кончится. Но нет, не кончилось, весной 2022 г. раковые клетки обнаружились во внутренних органах. Хирургическое вмешательство к успеху не привело, стало ясно, что дело плохо.
Тут новая подруга Олега проявила бешеную решимость: 19 июня 2022 г., собрав чемодан, она поставила онкологическому больному ультиматум: либо – мы идем в ЗАГС, либо – прощай! И – через пару дней, 22 июня регистрация брака состоялась. В пожарном порядке. Нет предела пробивной силе женщины, если она с инициативой и без комплексов.
«Наши руки не для скуки…»
В законном браке пара прожила немногим более полутора лет. За это время Анна заставила супруга разделить с напарником бизнес, переписать долю бизнеса на нее, получить 7 млн. руб., отданные Олегу напарником в качестве «отступного», и забрать себе автомобиль, на котором ездил Олег – БМВ X6 и примерно той же стоимости мотоцикл Ducati.
Правда, основной «приз» – фешенебельный особняк в Томилино – ускользнул, можно сказать, прямо из пальцев. Не зная о брачном договоре, Анна инициировала (конечно, от имени Олега) иск в суд о новом разделе имущества разведенных супругов. Суд она, ясное дело, проиграла.
Как ей удались так успешно манипулировать смертельно больным человеком? Татьяна Евдокимова поясняет так: «Олег мне позвонил, рассказал об ультиматуме. Я ему: «Ну, ты ж понимаешь, что даме нужен не ты, а твое имущество… – Да, наверное, ты права, но я болен, жить, похоже, осталось недолго, и я хочу, чтобы она была со мной до конца…».
«Нет предела беспределу»
Забрав себе все, до чего дотянулись руки, дама не преминула сделать «контрольный выстрел в голову»: добилась от любимого подписи на завещании, согласно которому все имущество Олега отходит ей. Имущество, от которого уже практически ничего и не осталось, если бы Олег Евдокимов вдруг каким-то чудом выздоровел, он вышел бы из реанимации гол, как сокол… Оформлено это завещание было за две недели до смерти мужчины, когда тот – из-за метастазов в легких – уже с трудом дышал.
Умер Олег Евдокимов 29 февраля. После похорон его первая жена Татьяна и дочь Каролина поехали на поминки в Томилино. Вдова на порог (их же собственного коттеджа!) женщин не пустила. Выставила с помощью своей родни за дверь. А когда те через несколько дней при посредничестве полиции все же попали в дом, он оказался… – не то, что пуст, а прямо-таки разграблен ордой вандалов. Все, что можно было (и нельзя) увезти, было увезено. Не только мебель, люстры и прочие предметы домашнего обихода, из встроенных шкафов исчезли полки и перекладины, на которых вешают плечики с одеждой. Срезана почти вся сантехника. Заделанный в стену сейф, где денег не было, но лежали всякие важные документы, был выдран «с мясом» и исчез.
Эпизод с бабушкиной квартирой оказался еще круче. Примерно в то время, когда завершался жизненный путь Олега Евдокимова, председатель ТСЖ, что в доме Чкалова,41, где жила Пелагея Федоровна, в очередной раз обновлял реестр собственников. И когда пришла выписка из Росреестра на ее квартиру, он глянул – а там значится, что собственник квартиры сменился. И произошло это событие 1 марта, на следующий день после смерти Олега. Безутешная вдова зря времени терять не стала. Она сумела наложить руку даже на то, что ни по каким законам (ни Божеским, ни человеческим!) ей принадлежать не может: квартира была куплена Олегом в 2012 г., за 10 лет до знакомства с Анной. Операция по лишению 86-летней женщины крыши над головой была проведена, судя по всему, супероперативно, в лучших традициях «черных риэлтеров».
Председатель (он жил в одном подъезде с Пелагеей Федоровной и на почве общей любви к кошачьему роду с ней подружился) побежал к бабушке. Та схватилась за сердце. «Немая сцена» – как говорят у нас в таких случаях.
Пелагея Федоровна Евдокимова:
«Как подумаю, что теперь моя судьба зависит от совершенно чужого мне человека, все внутри переворачивается, душу переполняет тревога… Хочется сказать невестке: знаешь, Аня, ты получила за последние полтора года, что жила с моим сыном, столько, сколько за всю жизнь не заработаешь честным трудом. Тебе этого хватит. А эту квартиру уж оставь мне…»
PS: На извечные русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» – у автора этих строк нет ответа. Пока нет. Слава Богу, Пелагея Федоровна не совсем одинока, есть у нее и друзья, есть и близкие люди. Которые ломают сейчас головы над этими вопросами. Будем надеяться, не напрасно.
Юрий Хохлов
