23 декабря в Центральной городской библиотеке прошёл творческий вечер жуковчанина Олега Богачёва. В прошлом он – журналист, член Союза журналистов России, а ныне – литературный редактор, автор стихотворных строк и собственных песен.
– За мою небольшую творческую жизнь это не первое сольное выступление. Их было семь или восемь. Библиотека в течение этого года дважды приглашала меня выступить. И после второго приглашения я понял, что больше переносить неприлично, и попросил провести вечер на следующий день после Международного дня бардовской песни, который отмечается 22 декабря, самого короткого дня в году.
– Ты читал свои стихи или были и стихи Виктора Щепеткова, твоего ближайшего друга?
– Стихи прозвучали мои. Изначально меня пригласили читать свои стихи полтора часа. Я сказал, что на полтора часа я у себя стихов не найду, и хотел, чтобы участвовал Виктор Щепетков. Но он в этот вечер прийти никак не мог, но пришли его родители – Олег Адольфович и Надежда Николаевна Щепетковы, – дорогие для меня люди. А в конце вечера для них я показал набросок своей песни на слова Виктора «Гефсиманский сад».
Потому на вечере звучало всё моё. Я и с гитарой постоял, и с клавишами. А стихи читал по циклам – «Маме», «Жене», «О вере» – в общем, обо всем. Очень приятно, что в библиотеку пришли руководитель жуковской творческой студии поэзии «Крылья» Виталий Краснов, поэты Надежда Цветкова, Владимир Гуторкин и Сергей Щенников, который по завершении вечера сказал мне: «То, что Вы делаете — это хорошо» и подарил сборник своих стихов и диск с песнями, написанными на его стихи. Для меня это — факт признания. Сергей Щенников — мастер направления, на стихи которого пишут песни профессионалы, а известные барды их исполняют.
Ещё было приятно, что в зале сидел не только мой младший сын Тимофей, но и старший — Артём, которому 17 лет, который уже выше и сильнее меня. Когда сыновья присутствуют на папином творческом вечере, а папа и читает, и говорит, и поёт, то, мне кажется, что для этого стоит жить.
– Ты читаешь наизусть?
– Я много чего не помню. Есть люди, которые помнят назубок свои стихи и всегда готовы читать их громко и выразительно. Есть люди, которые относятся к этому спокойно. Я, прежде всего, грешный человек. Я — сын, муж, отец, хозяин дома и чей-то друг. Ну, я на это надеюсь. И только потом я уже – автор стихов и песен. Автор не кричащий. И не проталкивающий себя никуда. За свои стихи и песни я не получаю денег. Иногда я получаю только «шишки» за этот неоплачиваемый труд. Но мне очень дорого следующее. Был такой выдающийся русский пушкинист – Валентин Семёнович Непомнящий. Я застал его, ещё ёщё учась в школе. Я тогда не понимал в полной мере, что это колоссальная величина, но помню, как потрясающе он читал Онегина и Годунова. А со временем узнал, что телеканакал «Культура» записал целых 18 серий, по 25 минут каждая, чтения Непомнящим «Евгения Онегина», и комментариев о творчестве Пушкина. Это была такая глубина и высота понимания! И когда я начинаю задыхаться, уставать или мне просто не по себе, я смотрю именно серии Валентина Непомнящего. Там он говорит о многом. Очень о многом. И в частности им сказано: «Самые главные вещи в своей жизни русский человек делает даром». И я как-то себя к этому приложил.
– Как и где появляются стихи?
– Они появляются везде. Вознесенский сказал точно о том, что «стихи случаются». Стихи могут застать тебя где угодно – в электричке, на прогулке, за мытьем посуды… Вдруг что-то появляется. Но появляется как заготовка. Как арматура, которую нужно скрутить и сварить, придав ей нужную форму.
Темы стихов разные. Жена, мама, семья. Ставшая очень дорогой вера… Хочется утешать своими стихами. Когда знакомая бардесса перед творческим вечером, моим первым, благословляя меня по телефону, сказала: «Олег, люди ждут утешения. Особенно в наш век». И я все понял. Конечно, у меня не все получилось. Но я старался. И пока был у микрофона, я помнил об этом: «Утешить». Нужно стать таким миниатюрным Христом – такой капелькой, – ведь все мы его образы. Это единственно возможная верная роль, как мне кажется – попытка побыть немножко Христом. Это тяжело. Не будет получаться. Будут сыпаться «шишки». Но важнее этого я не знаю, что может быть.
В самом начале творческого пути, мне кажется, нельзя задаться целью написать что-то утешительное. Оно не получится. Это может получиться, если раньше у тебя в душе что-то произошло. Что-то неясное вызревает – и потом проявляется. Например, я безмерно благодарен небу за это стихотворение, когда понял, что я – не центр мира, а с краюшку стою…
И в душе твоей вдруг зазвучит стихира.
И станет несказанно светлым день,
И сам Господь твои обмоет раны.
И сохранит от вящего греха,
И ниспошлет два дара, столь желанных – и мирен дух, и чистоту стиха…
И так далее, а в завершении:
И это благодатное затишье,
Дарованное волею творца,
Прольётся словом. В три четверостишья.
И будет жить. И утешать сердца.
Это человек не сам сделал. Конечно, нет. Это явилось. Конечно, я дорабатывал. Но строки подаются в размере. И пока ты это не выложил на бумагу, нет тебе покоя. Я никогда прежде не знал такого чувства. Это не журналистика. Это другое. Можно записать, а можно – не писать. Может, за тебя напишут – и напишут лучше. А тут другое. Только твоё, и это неповторимо. Есть похожие вещи, конечно, но я сказал так… Я был поражен, когда увидел «Гефсиманский сад» Виктора Щепеткова, и позже у него спросил: «Витя, как это было? Это написано так, будто ты был в Гефсиманском саду рядом». Он ответил «Ты не поверишь. Я только успел всё записать и выдохнул».
– Ты доволен тем, как прошёл вечер?
Да. Конечно. Я доволен. Может, хотелось бы, чтобы зал был теплее. Но я очень благодарен всем тем, кто был. Они хотели больше песен, чем стихов, но я сказал, что песен будет меньше, – что меня позвали больше читать. И я счастлив, что была мама.
Мои планы? Они иногда сбываются. Я очень хотел с Мариной Михайловой записать диск моих песен, написанных на стихи Любови Якушевой. Это было пару лет назад. Марина откликнулась. С огнём души. Мы даже начали репетировать. Она — роскошный пианист, и украсила эту песню, и это было хорошо. А Виталий Краснов чуть ли ни пытался устроить выступление, чтобы я под аккомпанемент на стихи Якушевой. Был такой серьёзный замысел, но что-то сорвалось. Я хотел и пластинку записать городу, но потом понял, что труда будет много, ведь писать нужно профессионально, а в студиях это дорого – а потом диск нужно оформить – и понял, что это будет не нужным никому. И я ещё в долгу останусь. И мы это приглушили. Но что-то происходит само собой. Вот позвали — и слава Богу, родилось стихотворение — ещё лучше. А песня появилась — это да! А что касается новогодней песни, то я сказал Витюше, что страшно хочу новогоднюю песню, но сам писать стихов не буду. У Виктора родились стихи. У меня родилась простая мелодия. А потом приехал ко мне звукорежиссёр со звукоаппаратом, и в воскресенье – после творческого вечера – мы записали песню у меня дома. Это, конечно, было прекрасно. Слова — Виктор Щепетков. Голос, аккомпанемент и музыка — Олег Богачёв. Самолётик маленький. Но свой.
