«Уважаемые работодатели! Если вдруг вы лишились права выезжать за рубеж, водить машину, продавать недвижимость или регистрировать бизнес, сохраняйте спокойствие и сразу зайдите в военкомат – вам выписана повестка, явка обязательна. Там объяснят, в каком виде вы должны отдать долг Родине. Данное предписание не избавляет вас от необходимости платить налоги, из которых мы возьмём себе зарплату, многократно превышающую вашу, чтобы дальше писать законы, поражающие вас в правах», – так в переводе на русский с политического новояза звучит свежий пункт общественного договора, предложенного россиянам властями. «Соглашение» аутентично вписалось в уходящую страстную неделю как почти религиозное испытание долготерпения нации. Кто конкретно помог его заключению?
Закон об электронных повестках и реестре военнообязанных Госдума приняла 11 апреля («за» – 394 депутата, воздержался – 1), Совет Федерации одобрил его 12 апреля («за» – 163 человека, «против» – сенатор Нарусова), президент подписал документ 14 апреля.
Если у Путина и подавляющего большинства верхней палаты парламента рука не дрогнула, то в нижней – экстренное прохождение новелл озадачило даже часть её ветеранов.
«Принимать целый закон после того, как мы послушали телевизионные интервью и за два часа, сидя в этом зале, посмотрели текст этого закона – вот такого еще не было на моей памяти и на памяти моих коллег», – изумлялась с трибуны депутат от компартии Останина.
Она оказалась одной их двенадцати членов фракции КПРФ, не участвовавших в голосовании за инициативу в окончательном чтении. К слову, такой способ обозначить позицию очень популярен среди единороссов, когда они не хотят светить своё несогласие с социальными законами коллег из остальных парламентских объединений.
При этом 45 думских коммунистов – в том числе, Зюганов, Новиков, Афонин, Левченко, Парфёнов, Кашин – одобрили возможность, по сути, телепатического оповещения граждан о явке на мероприятия, связанные с призывом на военную службу. Теперь при несвоевременной доставке повестки по почте или через госуслуги, что случается с уведомлениями сплошь и рядом, военнообязанным придётся самим догадаться о том, что их ждут в комиссариате. Иначе последуют автоматические персональные санкции, на фоне которых неудобства от всех западных пакетов против РФ покажутся цветочками.
Часть системных оппозиционеров сделала вид, что такого закона не было вообще, как, например, Анастасия Удальцова, сменившая в Госдуме Валерия Рашкина. Она поддержала инициативу, но никак не отметила данный факт в личном телеграм-канале.
Справоросс Кузнецов – единственный воздержавшийся при голосовании – позже оправдался в СМИ тем, что нажал не на ту кнопку, а планировал не давить на неё совсем.
Стоит ли говорить о партии власти, как обычно обеспечившей нужный результат и доверившей общественную презентацию законопроекта, а также председательство в комитете ГД по обороне своему соратнику Андрею Картаполову. По поводу резонанса из-за повесток он с солдатской прямотой выдал в эфире государственного ТВ: «Я сегодня внимательно просматривал телеграм-каналы, другие источники и, откровенно вам скажу, порадовался. Я порадовался, какой поднялся вой на вот этих всех оппозиционных и полуоппозиционных ресурсах. Я порадовался, как раздухарилась вся вот эта вот пропиндосская шушера».
Надо ли понимать, что к упомянутой шушере депутат относит примерно всё мужское население страны, которого касается пролоббированный им закон? Кого тогда он хочет звать в военкоматы? Тех, кому нельзя доверять? Чтобы поставить под угрозу обороноспособность РФ? Или просто у российских политиков окончательно сбиты прицелы?
«Ну, сделайте вы хотя бы вид, что мы заботимся о гражданах!» – пробовала урезонить коллег по Госдуме Нина Останина.
Но они не стали делать вид.
