Ада верности

Ада Абрамовна Пантюхина. Ее больше нет с нами. 15 августа все поколения жуквестинцев провожали ее в последний путь. Не знаю почему, но мне казалось, что она будет всегда, как важная, знаковая часть самого явления под названием «Жуковские вести»

Ада Абрамовна отдала газете более двадцати лет своей жизни и всегда говорила, что это были самые сумасшедшие и самые лучшие ее годы. Она была душой издания и тем камертоном, благодаря которому из хаоса получалось слово, из слова — дело, а из дела — та самая правда жизни, которая так необходима каждому думающему и уважающему себя человеку.

Мы познакомились с ней в самый отчаянный период жизни ЖВ, когда мало кто верил, что первая независимая газета станет серьезным фактором городской жизни. Мы были молоды и беспечны, она — мудрая женщина в зрелом возрасте. Ей, в отличие от нас, было что терять: стабильная работа в технической редакции ЛИИ, где ее ценили и уважали. Сегодня мало кто помнит, что первые номера ЖВ печатались в типографии ЛИИ, мы приходили туда со всем своим творческим портфелем, выкладывали на стол бумаги и как могли пытались верстать газету. Ада Абрамовна Пантюхина была нашим куратором и литературным редактором от типографии. Надо признать, что не только она, с нами работали и другие редакторы, но я до сих пор не могу забыть, с каким ужасом они смотрели на нас, которые ничего не понимали в профессиональной корректуре и ко всему прочему имели явно неадекватное представление о режимном предприятии. В результате от нас отказались практически все, кроме Пантюхиной. Многие говорили, что она нас просто жалеет, но это была неправда. Мы ей нравились, ей было интересно, и однажды мы увели ее из ЛИИ навсегда, предложив «руку и сердце» редакции ЖВ.

С тех пор она стала нашей Адой Абрамовной, незаменимой на все времена. Вместе с ней мы прошли «огонь, воду и медные трубы», ни разу не пожалев, что судьба сложилась так, а не иначе. Именно благодаря ей газета росла не только профессионально, но и становилась центром общественной жизни города. Она была по-настоящему интеллигентным человеком: умела слушать, старалась понять каждого, прощала ошибки и обладала удивительной формой неравнодушия — всегда помогала тем, кто нуждался в поддержке. Ее роль, как выпускающего редактора ЖВ, была значительно шире текстов, корректуры и прочей технической работы, она сама была воплощением правды, человеколюбия и безграничной любви нашему общему делу. «Я люблю даже саму аббревиатуру — ЖВ, в ней заложена сама жизнь», — сказала Ада Абрамовна на первом юбилее газеты. И все понимали, о чем она говорит: о миссии честной журналистики, о важности человеческих взаимоотношений, о вечном стремлении к справедливости, о бесконечным выборе правильного пути на перепутье добра и зла.

Мы все считали ее воплощением абсолютной мудрости, а потому всегда и во всем доверяли ей свои чувства, сомнения, мысли и даже слабости. Она как никто другой умела поддержать веру в себя, развеять разочарование, отрефлексировать проблему и просто помочь встать, когда надо идти вперед. «Наташка, это не беда, — говорила она мне в минуты отчаяния. — Ты сильная, мы справимся, жизнь состоит из разных пород, и тем она хороша. Ночь сгущается перед рассветом, поэтому благодари судьбу, что она иногда посылает испытания. Воспринимай это как новые знания, которые, как ты сама знаешь, лишними не бывают».

Ада Абрамовна была нашей мамой, хотя никто ее так не называл. Для всех она была родной и любимой Адой Абрамовной, которой можно доверить все самое сокровенное, вплоть до семейных тайн и переживаний. Именно поэтому редакция всегда была как одна большая семья, в которой росли наши дети, взрослели мы сами и каждый день приносил радость ощущения, что ты в кругу близких людей. Разных по характеру, темпераменту, иногда даже взглядам, но точно не чужих. Это несомненно была ее заслуга. Я бы даже сказала — особый дар, которому невозможно научиться по книгам о корпоративной культуре коллектива. Ада Абрамовна Пантюхина никогда не читала таких книг, она просто была собой, жила и работала в соответствии со своими ценностями.

Семья была для нее наивысшей ценностью. Я не знаю, как это было на самом деле, но иногда мне казалось, что она просто приняла «Жуковские вести» в члены своей семьи. Ее муж, заслуженный летчик-испытатель СССР Александр Харламович Пантюхин и сын Саша, музыкант и педагог, которым она подарила всю свою любовь, приняли это как факт. С пониманием, одобрением, без единого намека на ревность. Они были с нами все эти годы, когда Ада Абрамовна работала в редакции. Их дни рождения были нашими праздниками, а день рождения газеты — их. Александр Харламович стал нашим экспертом по авиации, а Саша дарил нам возможность наслаждаться красивой музыкой на всех праздниках ЖВ. Этот было потрясающе гармоничное единство и необыкновенно счастливое время.

Я не могу забыть, как возвращаясь после ночной верстки газеты, мы подвозили Аду Абрамовну на такси домой. Александр Харламович всегда встречал нас у автобусной остановки на улице Чкалова. Увидев ее, он радостно восклицал: «Адочка!» и целовал нас всех. Так, как будто это было чудо. А поутру он шел к газетному киоску покупать свежий номер ЖВ. Мы, конечно же, могли подарить ему газету из редакционного фонда, но ему нравилось покупать. «Ты не представляешь, Наташка, как я люблю каждый вторник произносить эти слова киоскеру: «Дайте мне, пожалуйста, самую лучшую газету — «Жуковские вести».

Александр Харламович умер одиннадцать лет назад. И мы провожали его в последний путь всей редакцией. Ада Абрамовна почти не плакала, она была сосредоточена и казалось, совсем не замечала всех вокруг. Она смотрела на него и говорила с ним. «Я не говорю тебя прощай, Саша, я говорю до свидания. Нас невозможно разлучить, мы всегда будем вместе». Помню, как после этих слов у меня защемило в сердце, я почувствовала, что жизнь уходит из нее, она как будто потеряла смысл или часть смысла, который был для нее огромным куском бесконечного счастья.
Тем не менее, она нашла в себе силы жить. Ради сына и внука Арсения. Она даже продолжала работать. Но однажды сказала мне: «Наташа, я ухожу. Не обижайся, просто мое время прошло. Я уже не успеваю за прогрессом, мои бумажные правки — это вчерашний день, индизайн я вряд ли освою. А сыну я сейчас нужнее, буду помогать с воспитанием Сенечки». Я пыталась возразить, начала говорить, что сам факт ее присутствия в редакции важнее индизайна. Но она была неумолима. Позже родилась внучка Настя, и Ада Абрамовна взахлеб рассказывала при встречах, как она хороша. Казалось, что жизнь вернулась для нее в новом качестве… Но только блеск в глазах все равно куда-то исчез. Возможно, она хотела насладиться ролью счастливой бабушки взрослеющих внуков, но не успела… А может быть, решила, что сил больше нет. Так или иначе, страшная болезнь сделала свое черное дело.

Ада Абрамовна не дожила месяца до своего дня рождения — 13 сентября. Но мы, все, кто работал и работает в ЖВ, обязательно соберемся в этот день в редакции и будем вспоминать нашу Аду Абрамовну. Нет, мы будем просто говорить с ней, потому что ее душа остается с нами. Мы не будем плакать, ведь это счастье, что в нашей жизни была она: умная, добрая и великодушная. А от счастья глупо плакать.
Мы обязательно споем наши любимые песни, которые звучали на каждой корпоративной вечеринке. И от души, светло, по доброму позавидуем ее счастливой судьбе, где было много любви и верности. Ее творческий псевдоним — Ада Верная — уже навсегда останется в архивах ЖВ.

Мы проводили Аду Абрамовну в последний путь аплодисментами, как провожают артистов, музыкантов и писателей. В знак восхищения ее талантом жить.