Аркадий Дубнов – известный российский журналист, политолог, международный обозреватель, эксперт по странам СНГ. 3 августа он оказался в числе задержанных в Москве на мирной акции протеста “Вернем себе право на честные выборы”.
Судья Измайловского райсуда Виталина Александровна Романова произвела на меня впечатление 9 августа, ведь я обнаружил, что суд по моему “правонарушению” начнется всего лишь с получасовым опозданием. Судья готова была увидеть меня лично, прежде чем вынести, без сомнения, уже известное ей постановление оштрафовать меня на 20 тысяч рублей. Моему молодому соседу по автозаку Кириллу Водинскому повезло меньше, его оштрафовала другая судья, по фамилии Бахвалова, даже не пригласив в зал заседания, хотя он был у его дверей и предупреждал о своем присутствии согласно полученному извещению. Все прошло молниеносно, в отсутствие защитника и свидетелей…
Та судья, очевидно, устала уже с утра, чтобы соблюдать приличия. Можно ведь и так в Измайловском суде.
В моем случае с приличиями было приличнее.
Ну во-первых, дело-то дежурное, можно сказать, плевое. Нам было известно, что много таких дел за последние годы “рассматривала” судья Романова и ни разу не было у нее осечки, все получили свое и никто не был оправдан за отсутствием состава вменяемого правонарушения или события, участие в котором ему инкриминировалось. (Как же я грамотно-то предмет излагаю, не зря пару десятков тысяч отдам за урок юриспруденции.)
А дальше – для меня загадка. То ли судья узнала, что много людей пришло на мой судебный кейс посмотреть, то ли обнаружила, что аж полдюжины свидетелей готовы были показать в суде, что видели лично, как меня, мирно идущего по Маросейке с друзьями, вдруг окружили омоновцы и запихнули в автозак по гендерному принципу, – женщин, значит, пожалели… Другие же не видели этого, зато лично брали у меня интервью из автозака и представили судье юридически оформленные аудио- и видео-записи интервью, сделанные в то самое время, когда я, согласно рапортам омоновцев лейтенанта Мамеева и ст.сержанта Носенко, скандировал лозунги совсем в другом месте, на Славянской площади, типа “Допускай” и “Мы здесь власть!”, и отказывался следовать их наставлениям покинуть несанкционированный митинг.
Свидетели между тем все такие серьезные, учительница известная московская учительница Надежда Ароновна Шапиро, зам.главного редактора “Эхо Москвы” Сергей Бунтман, журналистка “Эха” Ирина Воробьева. Люди известные, достойные, а некоторые, чего уж скрывать, и немолодые.
И вот тут судья Романова, я думаю, решила использовать эти подаренные ей обстоятельства, чтобы опровергнуть широко укорененные в массах российских умов мнения, что российские суды без малейшей попытки расследовать обстоятельства дела просто штампуют готовые заранее решения. А может быть, и того хуже, делают это не бесплатно.
Ведь в этом же уверен и наш президент В.В.Путин.
Я уже пару раз рассказывал эту историю, но тут еще раз расскажу, уж больно к месту… В мае 2008 года, когда президент уходил в премьеры, мне представилась возможность в присутствии большого количества журналистов спросить его:
– Владимир Владимирович, а за что вы так ненавидите Ходорковского (он тогда еще сидел в тюрьме) ?
– Да у него же руки по локоть в крови!
– Тогда почему его судят за другое, за неуплату налогов?…
– Да они же мешками деньги заносят в суды, прокуратуру!
Я уже был на взводе, не отставал.
– И что, это итоги ваших восьми лет у власти?
Тут меня стал дергать за полу пиджака стоявший рядом коллега – угомонись!
Вчера как раз уже было 20 лет, как Путин у власти, и что, наше с ним мнение о наших судах сильно изменилось?
Но Виталина Александровна Романова, очевидно, решила все-таки развенчать эти позорящие ее и президента оценки.
Впрочем, ходатайства моей защитницы Татьяны Молокановой о вызове в суд омоновцев и свидетелей, а также об откладывании судебного заседания, поскольку защита не успела востребовать записи уличных камер наблюдения, где зафиксирован момент моего задержания, судья отклонила.
Но затем, к нашему удивлению, она попросила помощницу включить видеозапись моего интервью из автозака “Дождю”, взятое как раз в те часы, когда я якобы кричал лозунги на Славянской. Пару минут посмотрела, сказала “достаточно”, затем прочитала вслух избранные места из распечатки моего интервью “Эху” из того же автозака.
Потом начался мой допрос. Обстоятельства моего задержания судью мало интересовали, спросила только, не применяли ли силу? Еще узнала, где работаю (пенсионер), семейное положение (женат), про несовершеннолетних детей (имею, тут сидит за дверью), был ли судим (нет), не состою ли на учете в ПНД (нет), состою ли членом политических партий (нет).
Я стою, такой важный, в красивом голубом пиджаке, судья напротив в красивой черной мантии, мне в дочери годится, и думаю, какой же все это идиотизм, выяснять на полном серьезе обстоятельства абсурда. Ведь если бы В.А. Романову интересовало, как я одновременно мог оказаться в двух разных местах, то она должны была спросить, а нет ли у меня двойника?
Не спросила.
А дальше судья стала спрашивать, с какой целью, выйдя из метро “Китай-город”, я шел по Маросейке, кого там видел, не встречал ли полицейских, не слышал ли от них каких-либо предупреждений, о чем по дороге говорил с друзьями? И из этих расспросов казалось, что она с доверием относится к моим показаниям о том, как и где проходило задержание, и эта картина полностью противоречила рапорту омоновцев. При этом судья не выказывала ни малейшего сомнения в правдивости этих рапортов.
Я уже начал было сомневаться в умственных способностях судьи и ее профпригодности – ну что за фигня, какое все это имеет отношение к неправомерности моего задержания, которое доказано документальными свидетельствами! Ведь в такой ситуации любой вменяемый судья тут же должен прекратить дело за отсутствием события и состава правонарушения.
Но не тут-то было…
Дальше последовали вопросы, практически полностью совпадающие с теми, что задавали мне в Следственном комитете пару дней назад по так называемому уголовному “делу 27 июля”: хожу ли на митинги и несогласованные акции, знаю ли, что это незаконно, скандирую ли там лозунги, против чего протестую? На одни вопросы отвечал, на другие отказывался, ссылаясь на 51-ю статью Конституции РФ. Точно не помню, но кажется судья еще спросила, получаю ли деньги за участие в митингах. Наверное, решила, что раз пенсионер, то так зарабатывать должен, знает же, какие у нас пенсии, может папа В.А.Романовой, мой ровесник, жив еще, дай Бог ему здоровья, рассказывал…
Потом случилось неожиданное: на повторное ходатайство моей защитницы о вызове свидетелей судья ответила согласием, но только двоих из них, “ну посмотрим, явку кого вы там смогли обеспечить?” Очевидно, судья справедливо полагала, что не каждый свидетель станет ждать четыре часа (всего заседание продолжалось пять (!) часов), к тому же зная, что уже было отказано в вызове в зал заседания. Но мои свидетели не подвели.
Первой была вызвана Н.А. Шапиро. Сначала ее расспросили об обстоятельствах моего задержания, тут ничего нового она не могла рассказать, что было на Маросейке, где нас отделили друг от друга, после чего она, дойдя до Бульварного кольца, продолжила по нему мирно гулять.
Вроде бы все, что еще нужно свидетельствовать по моему делу? Но дальше судья Романова начала шпарить по “вопроснику Следкома”.
– А зачем вы гуляли по бульварам?
– Я согласно нашей конституции имею право мирно гулять.
– А видели ли вы скандирующих лозунги?
– Нет, не видела.
– А были ли какие-либо беспорядки, которые создавали гуляющие?
– Беспорядки создавали не они, а омоновцы, мешавшие нам мирно гулять, силой хватали за руки за ноги случайных людей, не совершавших правонарушений, и относили их в автозаки.
Судья в красивой мантии продолжала записывать что-то в свои опросные бланки, и я хотел бы посмотреть, правильно ли она записала этот ответ учительницы с почти полувековым стажем работы…
Один из вопросов судьи вызвал тихие смешки присутствующих в зале.
Отвечая на вопрос, о чем свидетельница разговаривала со своим спутником, бывшим учеником, в те 10 минут, что мы шли по Маросейке, пока его и меня не запихнули в автозак, Надежда Ароновна сказала: “Он мне рассказывал про день рождения его бабушки, к которой он на днях должен лететь”.
– Может быть, он рассказывал так громко, что омоновцы решили, что вы выкрикиваете лозунги? – уточнила пытливая судья Романова.
Следущим свидетелем был Кирилл Водинский, которому уже присудили штраф без всяких проволочек.
Профессиональный юрист, он отвечал честно и четко:
– Я не допускал никаких правонарушений, которые могли бы стать причиной моего задержания вместе с Дубновым.
– Я шел на мирную прогулку по бульварам, не требующую согласований, чтобы выразить обеспокоенность происходящим в Москве…
Воспользовавшись своим правом задать свидетелю вопрос, я уточнил:
– Сколько часов вас, незаконно задержанного, не выпускали из автозака в туалет, несмотря на неоднократные просьбы?
– Снимаю вопрос, – строго остановила меня судья, – он не относится к делу!
Узнать, относятся ли к делу вопросы судьи свидетельнице, что она видела на улицах уже после моего задержания, мне было не дано.
Конечно, не было никакого сюрприза в том, что в результате 5-часового “исследования” всех обстоятельств моего “правонарушения” судья дежурно наказала меня штрафом по верхнему пределу данной статьи 20.2 ч.5 КоАП.
Хотелось только спросить ее: любезная вы наша правовершительница, как можно было на наших глазах убедиться в том, что рапорты бравых омоновцев, на основании которых нас задержали, лживы самым порочным образом и, несмотря на это, наказывать за несуществущее правонарушение? Уж честнее было поступить, как ваша коллега Бахвалова: быстренько проштамповать штрафное решение и в пятницу – пораньше домой.
А вы вместо этого стали демонстрировать приличия, подобающие честному суду.
Зрелище, надо сказать, вышло бессовестное.
P.S. Я очень благодарен юридической службе «Апология протеста», оперативно приславшей нам в ОВД защитницу Татьяну Молоканову, без которой было трудно сопротивляться мерзкому беспределу силовиков.
