18 апреля 2025 года, состоялось второе рождение старейшей в городе школьной библиотеки, ее открытие – с новым славным, достойным именем. Библиотеке школы № 6 присвоено имя Учителя с большой буквы, советской писательницы, поэта военного поколения Ларисы Захаровой (родилась 20 января 1923 г. – ушла из жизни 2 сентября 2008 г.).
Поздравляем всех читателей, школьников и учителей города с первой чайкой исторической справедливости! Имя Лариса в переводе с греческого и означает – Чайка.
Без малого 40 лет преподавала в Шестой школе Лариса Никифоровна Захарова, пожелавшая навсегда остаться «поэтом в высоком звании Рядового Учителя». А была она автором 7 книг педагогической прозы и одной тонюсенькой – золотой пробы – книжки стихотворений «Радостно и больно» (1970). Остальные 400 стихотворений и поэма «Судьба» были выпущены книгой только через 40 лет, уже после кончины автора.
Школа № 6 красиво и радушно, в прекрасно оформленном зале принимала гостей, в числе которых – Ольга Алфёрова, Сергей Рязанов, Виталий Краснов и ряд авторов городской Творческой студии поэзии (ТСП) «Крылья». Идея присвоения библиотеке имени Л. Н. Захаровой принадлежит руководителю ТСП, поэту Виталию Борисовичу Краснову.
Для ведущих и авторов сценария – библиотекаря Ирины Владимировны Епишевой и преподавателя Татьяны Степановны Курмангалиевой – было важно не только мысленно увидеть, как живую, главную героиню торжества, но и зародить интерес к ее судьбе и поэзии. Поэтому логично звучали их вопросы к выступающим перед микрофоном: «Когда состоялось ваше знакомство с Ларисой Никифоровной Захаровой? Какой осталась она в вашей памяти?»
Первой из числа почетных гостей выступила участница Творческой студии поэзии «Крылья» Светлана Николаевна Полотнова, хранительница архива Л. Н. Захаровой (архив недавно передан в библиотеку школы № 6).
Светлана Полотнова. «Мне было 7 лет, когда мы познакомились, в 1944 году; я жила у бабушки с дедушкой в деревне под Малоярославцем, а бабушка дружила с мамой Ларисы – Ксенией Федоровной, которая часто, иногда вместе с дочерью-студенткой, приходила к нам в гости. Когда они приходили вместе, я с восхищением смотрела на студентку Московского государственного университета, не предполагая, что когда-нибудь тоже стану студенткой МГУ… Но с еще большим восхищением я смотрела на ее шляпу. На протяжении всей жизни и дружбы с Ларисой шляпа была неизменным атрибутом ее убранства. В этом мне видится ее сходство с женщинами ушедших эпох».
Ирина Рубашкина. «Знакомство мое с Л. Н. Захаровой тоже очень давнее, но сначала – только заочное. С детства я заслушивалась передачей всесоюзного радио «Взрослым о детях», не предполагая, что судьба сведет меня с ее автором. Из той передачи я вынесла для себя дух Захаровой – ее понятия о жизни, ее гуманное, совестливое отношение к людям, умение замечать хорошее в печальных парадоксах бытия.
Личное наше знакомство состоялось году в 1998-м. В редакцию газеты «Жуковские вести», где я работала корреспондентом, обратилась Людмила Дорофеевна Позднева с предложением рассказать о своей подруге и коллеге; она величала Захарову еще и «первой музой города Жуковского» (действительно, Л. Н. Захарова была первой в городе профессиональной поэтессой). В 1999 году в газете «Жуковские вести» было опубликовано наше большое интервью – на развороте, с несколькими уникальными фотографиями из архива Л. Н. Захаровой.
Потом выяснилось, что рассказ Ларисы Никифоровны о 100 днях в фашистской оккупации и 100 днях в тюрьме послужил сюжетной основой для ее биографической поэмы «Судьба», прочитанной ею в Доме ученых ЦАГИ в течение двух авторских вечеров.
Мое знакомство с Ларисой Никифоровной продолжалось несколько лет до ее кончины, она предложила помощь по русскому языку моей дочери-шестикласснице. Занятия позволили Веронике не только восполнить отсутствие врожденной грамотности, но и в числе первых поступить в «Шолоховский» педагогический институт.
Отвечая на вопрос ведущей Татьяны Курмангалиевой о военных днях, описанных в поэме Л. Захаровой, мне хотелось прежде всего напомнить читателям о страшных боях под Малоярославцем. Под перекрестным огнем оказалась сельская школа, в которой учительствовала мама Ларисы – Ксения Федоровна, в этой школе состоялся и дебют в педагогике самой Ларисы, студентки биологического факультета МГУ. Всё в ее жизни могло случиться очень счастливо – по мирному сценарию, но… «Ах, война, что ты сделала, подлая…».
В одно «не прекрасное» утро из-за угрозы приближения фронта почти весь учительский состав школы был эвакуирован в тыл, а Захаровы остались… Им даже не предложили уехать, ведь отец Ларисы был прикован к постели тяжелой болезнью… И вот, жестоко обстрелянное село оказалось в оккупации. И два раза по просьбе сельчан Лариса ходила в немецкую комендатуру: носила и переводила жалобы матерей-колхозниц. Слыша немецкую речь, оккупанты смягчались: вернули корову, отнятую у многодетной семьи, отпустили домой подростков, задержанных по подозрению в партизанских действиях.
Большой бедой для Ларисы обернулось знание немецкого языка… По возвращении Красной армии завучем школы был написан донос: якобы, Л. Захарова сотрудничала с фашистами. Ее арестовали, и другие роковые 100 дней она провела в заключении. Следствие по ее делу прекратили: помогли письма односельчан, заступившихся за Ларису. Но, «на всякий роток не накинешь платок» – был факт ареста. Так она и жила многие годы – со шрамом в душе от клейма «враг народа». Постоянное желание оправдаться, очиститься даже в глазах малознакомых людей преследовало ее…
Стихи о пережитом ею в военное лихолетье, объединенные общим названием: «Тех лет немой укор», она издала на свои пенсионные средства и передала тираж 500 экземпляров в дар ветеранам Великой Отечественной войны.
Здесь я поставлю точку в моем пересказе интервью 1999 года. Не будем «о грустном». Упомяну только, что во Владимирской пересылке, в большой женской камере Лариса наизусть читала поэму Н. Некрасова «Русские женщины» – о женах декабристов, последовавших за мужьями в Сибирь.
С 1970 года за государственный счет не было издано ни одной строчки Л. Н. Захаровой. Она не вступала в Союз писателей, и в издательстве готовая рукопись ее книги пролежала без движения несколько лет. Только благодаря посмертному изданию (2010 год), предпринятому ее коллегами и благодарными учениками, увидели свет более 400 стихотворений и поэма «Судьба», которую, по моему мнению, нужно читать и изучать именно сейчас, в год 80-летия Победы.
Перерезать ленточку в честь открытия библиотеки имени Ларисы Захаровой пригласили четырех гостей, в их числе – Другая Эм – литературное имя молодой певицы-шансонье Эммы Валерьевны Блинковой. На вечере открытия библиотеки Другая Эм воплощала живую связь поколений. Ей, работающей в стиле современного культурного шансона, поэзия Захаровой импонирует чистотой, ясностью слога. Но, по-видимому, ближе другой стиль – футуризм Маяковского, призванный, по словам Эм, «разбудить в вас величие вечного».
Отвечая на вопросы ведущих, Другая Эм повторила чью-то фразу об искренности человека, пишущего стихи. Да, прав тот, кто искренен. А иначе нельзя – не получится. Без этой откровенности, переводящей желание высказаться в долженствование («я должна вам это сказать»), вряд ли сможет выговориться душа поэта.
Теперь, в связи с интервью Эммы, хочу поразмышлять о том, почему слова Учитель и Поэт не всегда уместно употреблять в женском роде. И напротив, почему «учительница и поэтесса» – понятия все-таки рядовые. А главное, вправе ли поэт сам для себя выбирать заглавную букву – «степень» величия? И не об этом ли внутреннем противоречии в психологии творчества с поразительной самоиронией писал Н. Гумилев:
Когда я кончу наконец
Игру в cache–cache со смертью хмурой,
То сделает меня Творец
Персидскою миниатюрой.
………
И вот тогда я утолю
Без упоенья, без страданья
Старинную мечту мою
Будить повсюду обожанье.
Лучшие качества души – цельность и доброту – отметил в стихах Ларисы Никифоровны советский композитор, создатель школьной программы по музыке Д. Б. Кабалевский, написавший на слова Л. Захаровой известную «Песню учителя», которую когда-то разучивали по радио, – а на вечере ее исполнил старший хор учащихся Шестой школы.
Среди светлых чувств не последнее место занимало у Ларисы Никифоровны чувство юмора. Чеховские нотки «грустного оптимизма или оптимистической грусти» всегда были ей свойственны. Ведь она родилась в Таганроге, близ Чеховского дома-музея; в их большой семье царил культ Чехова.
Встречавший гостей эскорт старшеклассников в ходе вечера неожиданно перевоплотился в идеальных официантов, предложивших гостям угощение из вкуснейшей выпечки, приготовленной в школьной столовой. А какой чудесной песенкой на слова Ларисы Захаровой порадовал участников вечера младший детский хор Шестой школы!
Текст подготовила Ирина Рубашкина, член Международного Союза славянских журналистов, участница ТСП «Крылья».
