«Что вдохновение?! – Полёт, которым не с кем поделиться»

Приснилось намедни: пред Богом
Стою на коленях – живой –
С котомкой пустою под боком
И грешной, навзрыд, головой.

Рассудком обронены вожжи,
Ознобно пульсирует мозг;
И дрожью молекулы кожи
Вздыбились в предчувствии розг.

Но кожу по нервам, от слуха,
Смиряла Всевышнего речь:
– … Повинная явка – заслуга,
Не жаждет рука моя сечь…

Ступай, сочинитель, ты – грешен;
Безгрешных не милую я:
От них – ни открытий, ни песен…
По ним не тоскует Земля.

Твори!.. И тревожь без опаски
Незримый – безбожным – мой Лик.
И стих твой, в канун Светлой Пасхи,
Взойдёт от усердных молитв.

Ступай… Или хочешь, останься,
Меня на чуток подменить.
Устал я, Виталий, стараться
Людей меж собой примирить.

Не ведал, творя человека,
Что разумом вскроется зло…
– Выходит, Господь, что от века
Безумцам, зверью, повезло?

– Умом наделил я двуногих,
Чтоб их приподнять над зверьём.
Свершилось, увы, у немногих…
– У тех, кто душевней… умом?..

– Уж больно ты вывернул ловко.
Душевность – судьба русака?!..
Езжай-ка, бедова головка,
Пойду запрягать облака…

(Намыслил, в преддверии Пасхи,
Нелёгкий с Творцом разговор…)

Что вдохновение?! – Полёт,
Которым не с кем поделиться.
Что наш полёт?! – Он лишь приход
Стихов на сонные ресницы.

Святое таинство души,
Когда ты занят милым делом,
Небесным кажется уделом.
И ночь цветёт в благой тиши.

Я наслаждаюсь и творю,
Пишу в блокнот сонет нетленный –
Всё происходит прикровенно,
Как будто с Богом говорю.

И в этих чувствах я тону,
То – весь в грехах, то – в благодати.
Порой казню себя некстати
И в грозный шторм иду ко дну.

Нет, не сойдутся смысл и бред, –
С природой падшей – ангел света.
Обречена душа поэта:
Меж двух огней сравнения нет.

Коль жизнь в мечтах ты воссоздал,
Не думай, что она воскресла.
Довольно, что печаль исчезла,
О большем ты и не мечтал.

Но если всё творишь с любовью
И – к Божеству твои мечты,
Избранник слова, счастлив ты!
Твой ангел встанет к изголовью.

Поэзия – встреча со словом,
Любви вековечное “да”:
Сочувственным смыслом и слогом
Устам отвечают уста.

Сотворчество – невероятье,
Поэта любимого стих:
Душой наслаждаюсь в объятьях,
Летаю на крыльях твоих.

Стих, как живое существо
Стих, как живое существо,
Рождается в тенётах тайны.
Как праматерий вещество
В пустом объёме изначальном.

Туда, где проникает мысль –
Скорей, её предвосхищенье –
Частиц случайное стеченье
Взмывает беспредельно ввысь…

Мысль, как живое существо,
Рождённая в истоках тайны,
Сама рождает вещество
В глубинах высшего сознанья…

…И вот слова – стихов листва…
Как просто всё и гениально!..

Поэзия – ужели ремесло,
А не высокое духовное искусство?
Как много в ней красивых разных слов,
Но реже – выразительные чувства.

Я не к тому, как мелок стал поэт,
Иль недостаточно умён и краток,
И вроде, рифма есть, но чувства нет,
А это, согласитесь, непорядок.

Поэзия не может быть груба.
Её война – с пороками и страстью.
Она – любви к прекрасному раба,
Но покоряет всё своею властью.

На рассвете затихают песни,
Умолкает перелив гитар…
Посижу у старого поместья –
Дуб коряжист – в три обхвата, стар.

Ты – свидетель вековых событий,
Нагляделся на людей за жизнь.
Градами, дождями, вьюгой битый,
Шёпотом листвы заворожи!

И, прильнув к стволу, впитаю кожей –
Времена в коре отражены,
Чуть покрытой пылью придорожной,
Заповедным светом старины.

Видится, что по дороге этой –
Грунтовой, разбитой за века –
Ехала неспешная карета,
Под протяжность песен ямщика.

В той карете мог бы ехать Пушкин,
Покидая болдинский приют,
Вспоминая прежние пирушки,
Строчки, что покоя не дают –

К Натали, о предстоящей встрече…
Путались и мысли, и слова.
И рифмуя речи, свечи… плечи…
Вожделея руки целовать.

Он закончил «Анджело» недавно,
Главами поэмы жил ещё,
Тешился надеждою тщеславной –
В альманахе увидать её.

Дуб дорогу осыпал листвою,
Рифмами, осенней маятой…
Надышусь рассветной тишиною,
Напитаюсь памятью святой.

Он, осия́нный Божьим светом,
Чист сердцем, праведник душой,
Средь нас стал истинным поэтом
С заглавной литерой большой.

Его душа полна строка́ми,
Один абзац, за ним другой…
И разум, следом за судьбой,
Ответил дивными стихами,
Как ураганом, как цунами,
Взрывая сон, круша покой.

Поэта жизнь – писать стихи!
В них всё: и плеск лесной реки,
И голос девственной тайги,
И стон попутчицы-тоски,

Капели слёз, восторги грёз
И безответная любовь,
И радость чувств, и таинств новь.

Любимец муз, ловец удач,
Учитель, критик, эрудит
Послал Пегаса в вечный «скач»
За эхом древних пирамид.

Он сам себе и «ад», и «небо»,
Он знает боль и быль, и небыль,
Стихи – его земная роль,
Его господняя юдоль,
Чем дышим и на чём стоим.

И в одночасье став седым,
Поэт – мыслитель и король,
И врачеватель, и палач,
Шлёт тайно небу тихий плач
Над одиночеством своим.

Господь хранит тебя, поэт!
Будь молод, здрав, стихами славен,
Неси, как Данко, сердца пламень
Над вечной бездной наших бед!

Останься дома, выпей молока:
Хруст белоснежный раздражает уши
На улице. И пусть поёт река
Поэзии. Тони и плачь, но слушай.

Задёрни шторы — ни единый луч
Не должен видеть твоего разлада
С реальностью: мир радостно-кипуч,
В отличие от внутреннего ада.

Пиши и правь, подуй на пальцы, правь —
Текст не простит пустот и червоточин —
Пиши и правь. Где не добраться вплавь,
Воздвигни мост, и пусть он будет прочен.

Мороз не вечен. Движется тепло
Невидимым сторонником живого,
Чтоб вслед за декабристом расцвело
Святое время искреннего слова.

Вдохновение – не птица,
Что за кормом прилетит
На халяву насладиться,
Ублажая аппетит.
Вдохновение – ужасный,
Ненасытный живоглот:
Ублажать его напрасно –
Чем питается, возьмёт!
Станет жадно, смачно кушать,
Словно с пылу с жару блин,
Твою раненую душу
И швырять остатки в сплин.
И тому – никто виною
И ничто не оберег,
И не выпросишь у Ноя
Тот спасительный ковчег,
Где все парны, Богу милы,
Не взыскуют благодать…
Вдохновенье однокрыло,
Обречённое летать
В чувствах (Яслях Откровений):
Зёрнам Истины в них зреть
На подкормках вдохновений
Душ, решившихся посметь!

Я тоже могу, как поэты,
Расставить слова красиво,
Штампуя, как робот, сонеты
Из бреда кобылы сивой.

Я тоже могу вместо сути
Заумных впихнуть метафор.
И пусть не поймут меня люди.
Ведь я не плебей — я Автор!

Я тоже могу, как другие,
Писать обо всём, что вижу:
Природа, любовь, Россия…
Снесёт вам банальность крышу.

Я тоже могу, я умею
Глагольные строить рифмы.
Я сделаю это! Посмею!
Плевать, что они примитивны!

Я тоже могу просто сдаться,
Забив на любые рифмы.
Писать просто прозу, но с ритмом,
Стихом назвав это белым.

Я тоже могу ради мысли
На ритм наплевать с высокой башни,
Ведь вся суть не в форме, а в смысле.
А ритм, в общем-то, не очень и важен.

Я тоже могу лить вам воду,
Копируя Льва Толстого.
Чтоб вы из начала сей оды
Не вспомнили толком ни слова.

Я тоже могу с постамента
Горланить, взрывая уши.
Плевать, что пришедшим всё это
Физически больно слушать.

Я тоже могу тратить деньги,
Свои чтоб печатать книги.
Полезно для самооценки
Похвастать перед другими.

Я тоже могу… но не стану.
Не быть мне пускай поэтом,
Не быть частью этого клана…
Я тоже. Могу. Всё это.

Природа-мать где громко, где тайком,
То рыком льва, то пеньем соловьиным,
Кузнечика влюблённого смычком,
То перекличкой птиц, летящих клином, –
Глаголет языком Единым –
Поэзии глаголет языком.

Под шёпот трав, серебряный ручей
Бежит к реке, каменья огибая,
Журчанье струй и чувственный Орфей,
Пленявший лирой гордых королей,
Исполнит им романсы мая.

И человек, вплетая в общий хор
Свои стихи в хвалу ночному небу,
“Едино признавая на потребу”,
Вкушая с просфорой божественный кагор,
И, мёд поэзии пчелою собирая –
В священный возвращается Собор
Любимцем муз, живою ноткой рая.

Как подняться до Вашей выси,
Где лишь звёзды мерцают безмолвно,
Опуститься в глубокие бездны,
И – наверх, снова к солнцу умчаться?!

И откуда слова пророков?
Из каких уголков потаённых
Прорастут они – зёрна пшеницы,
Чтобы вылиться зрелым хлебом?!

О, поэты! Пусть сильным Мира
Вас принять не всегда возможно –
Вы несёте величие Слова:
В нём есть разум, огонь и сила!

Как же этих вершин достичь нам?
Дотянуться до праведных истин,
Чтобы всё-таки достучаться
До глухой души человека!..

Владычица!
Твоё первично слово
для тех, кто добр.
Для всех живых сердец.
Ты — идеал их,
Ты — гарант, основа
того, чтоб Жизни
не настал конец.

Ты учишь
Доброты, Любви признанья
принять законом и судьёй всему!
Ты есть пророк,
Ты – истинное Знанье,
вручённое творящему уму.

Пою Тебя, царица!
Вечный миг пребудь!
С Тобой Твой ученик!

На тетрадном листочке
Я стихи напишу,
Разбегаются строчки,
Надо карандашу
Их собрать воедино,
Чтоб из рифм букет
Не завянул в гостиной,
А увидел бы свет,
Чтоб друзья прочитали
Те стихи не спеша,
Может быть, помечтала,
О чём-то душа,
Улыбнулась пошире
Иль взгрустнула чуть-чуть.
У поэзии в мире
Особенный путь,
Достучаться до сердца –
Это ей не впервой,
А стихи – это средство
Оставаться живой
И глаголом, как прежде,
Души верой зажечь,
И с любовью, с надеждой
Язык наш беречь.

Опять зовёт осенняя дорога,
Где те же тополя… размытый путь.
Раскинув руки, птицей возле стога
Споткнувшись, упаду когда-нибудь.

Под шум дождя и шорохи туманов,
Добавив горлом где-нибудь на треть,
Средь рифмачей, шутов и графоманов
Я мог бы хором плакать, жить и петь.

И знаю ведь – почётней и полезней
Шагать со всеми, не жалея ног.
Но, видно, чисто русскою болезнью –
Я с детства безнадёжно занемог.

Мне ведомо, как, следуя за строчкой,
Рождаешься, чтоб снова умереть.
Я знаю, как в бессоннице полночной
Внезапно «синим пламенем» гореть.

И в том моя тревога и отрада,
Печаль, томленье, радость и борьба.
И в том – мой крест, и в том – моя награда:
Привычка, блажь, спасенье и судьба.

(Сонет). Да… жизнь игра – падение и взлёт.

Да… Жизнь игра – падение и взлёт,
И ставка часто просто не под силу,
Но неизвестность манит и зовёт…
Она – всё за меня давно решила.

Умолкло всё – кий вздрогнул и затих…
Шары собой заполнили все лузы…
Но вдруг в душе моей родился стих,
И по ночам в окно стучится Муза.

Игре – конец. Ведь жизнь пришла к закату.
Надлома нет. Нет тяжести. Нет груза.
Пусть за ошибки ждёт меня расплата,
Но в дверь ко мне опять заходит Муза.

Ведь жизнь – не черновик и не игра –
Фантазий СТОЛП на кончике пера.

«Поэтом можешь ты не быть…»
Н.А. Некрасов
«Поэтом можешь ты не быть…»
А почему не быть поэтом?!
Мечтами над землёю плыть
И миру рассказать об этом,

Любуясь каждым лепестком,
Благословляя каждый кустик…
А боль об этом и о том –
И не просите – не отпустит.

Поэт – не просто наблюдатель,
Его волнует и тревожит,
Он только не писать не может,
Издревле так велел Создатель.

Порой, оправившись от ран –
Поэт – он человек без кожи –
За что-то, что всего дороже,
Приходится и на таран.

– «Ждёт справедливости? Чудак!
Не гнётся? – стало быть, не гибок!».
А если вышло что не так –
Ну кто же избежал ошибок!

Порою кажется он странным…
Вот чистый лист и ручку взял –
Вначале замысел туманный…
Какой же вырастет кристалл
Стихов венцом его работы?
Найдёт ли в ком созвучья ноты?

Какие звуки из души
Исторгнет пламенная Муза?
Что явится из их союза? –
Ломает голову в тиши.

Горячий лоб, сердцебиенье,
И рифм поток пьянит слегка –
Сродни болезни проявленью
Процесс рождения стиха.

Его труды не ради позы –
Бравада всякая претит –
О чём поведать сложно прозой,
То жанр поэзии вместит.

Потом останутся лишь строчки,
А их мотивы канут в Лету…
Стремленье выразить до точки
Все, что в душе –
Вот суть поэта.

По ткани неба вышивают самолёты.
Казалось бы, что ничего нет проще,
Но сколько среди нас сейчас пилотов?
И вряд ли знает кто ту ткань на ощупь.
Быть может, бархата большое полотно
Смогли над нашим миром растянуть.
А может быть, атласное оно,
Или ещё какое там-нибудь.
Крылатая игла скользит над головой
И правит белой нитью синий цвет.
Её ведёт талантливый портной,
Перешивая даже солнца свет…
Вельвет лазурный, хмурый серый ситец
Иль платье цвета розовых закатов…
Кто знает, может быть, не только видеть,
Но и коснуться неба я смогу когда-то.