Справедливая Россия как зеркало исторического момента

История одной дискредитации, когда политика оказалось банальным прикрытием бытовых конфликтов

«Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов? Дзержинский? Ежов? Абакумов с Ягодой? Ничего подобного. Их написали простые советские люди. Означает ли это, что русские – нация доносчиков и стукачей? Ни в коем случае. Просто сказались тенденции исторического момента». Эти слова Сергея Довлатова мы последнее время повторяли, как некую точно сформулированную мысль, ощущение атмосферы, не сильно применяя к себе на практике. Однако теперь для меня это не просто мысли, а незабываемый опыт, когда тебя засасывает в воронку тенденций исторического момента.

Гражданский долг не дискредитирует, а резонанс обижает

История началась еще в прошлом году. В начале ноября 2022 года я написала материал про городского депутата Сергея Журавлева, который три года не отдает деньги за «купленную» машину. Материал основывался на решении суда, в распоряжении редакции было несколько решений суда по депутату, однако мы не задавались целью публиковать летопись грехопадения, а подняли тему, как человек считает, что депутатский мандат – индульгенция от всего. Причем депутату Журавлеву предоставили право высказаться, которым он и воспользовался: «Хотелось бы отметить, что я – не последний человек в городе Жуковский… В отличие от членов семьи главного редактора газеты «Жуковские вести», я никогда не поддерживал так называемую либеральную оппозицию, не выходил на санкционированные акции протеста в центре Москвы и не делал там селфи на фоне автозаков. Я лоялен президенту и правительству России, у меня одна Родина и нет паспортов других государств… Ко мне нет вопросов. При этом у меня есть вопросы к представителям местных СМИ, которые демонстрируют признаки оппозиционности действующей власти, подрывают устои нашего государства, не лояльны всенародно избранному президенту и правительству, всячески поддерживают так называемую либеральную оппозицию, а по-моему мнению, сами являются частью «пятой колонны». В завершении своего ответа на решение суда о его деятельности Сергей Журавлев сообщил, что оставляет за собой право «обратиться в компетентные органы с заявлением о проведении проверки в отношении журналистов на предмет получения иностранного финансирования, наличия признаков экстремизма, дискредитации действий власти, президента и правительства», поскольку через 31 год существования газеты посчитал своим долгом обратить внимание властей на этот беспредел.
Комментарий депутат Журавлев прислал в редакцию уже после выхода материала, хотя мы обратились к нему за две недели до публикации. А вот женщина, представившаяся его адвокатом, позвонила в день верстки с подкупающим своей новизной и свежестью предложением (полная запись разговора имеется в распоряжении редакции):

После публикации материала в редакцию ЖВ обратилось еще несколько человек с документами и своими историями о «гражданском долге» «не последнего в городе человека», что только подтвердило общественный резонанс в данном вопросе.

Обиделся на правду – донеси и станет легче

Через три недели после публикации материала в ЖВ «участник и ветеран СВО города Рязани» Алексеев, который вдруг нашел в интернете запись стрима двух журналистов ЖВ от 7 апреля 2022 года, испытал такую гамму чувств, что написал 27.11.2022 года заявление председателю комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Александру Хинштейну. То есть, житель Рязани живо заинтересовался городским СМИ другого региона, возмутился, но не настолько, чтобы написать коммент журналистам, а ровно настолько, чтобы написать заявление на одну из ведущих с указанием, что «эмоциональный настрой и изложение информации крайне негативны по отношению к действующей власти, имеют признаки уголовно наказуемых деяний». Надо признаться, прочитав указанные в этом обращении якобы мои цитаты, я не узнала сразу, а количество восклицательных знаков после этих цитат, выдавали не столько мой эмоциональный настрой, сколько сильную замотивированность автора послания. Как и то, что последующая расшифровка инкриминируемого мне эфира четко показала, как составлялись эти «цитаты» – просто дергали слова из разных частей текста и составляли соответствующий цели пазл «осуждения действий Президента и Вооруженных сил РФ». Хотя президента в этом стриме даже не упомянули, зато его постоянно упоминал в своих оправданиях депутат Журавлев. Одна из фраз вообще принадлежит не мне, но жителя Рязани в погоне за справедливостью это не смутило.

Социальная значимость проблемы

Выйдя с новогодних каникул, 10 января депутат Госдумы Хинштейн отправил запрос руководителю Роскомнадзора, в котором сообщил, что к нему поступило обращение Алексеева с жалобой на ютуб-канал, «демонстрирующий видеоматериалы, имеющие признаки антироссийской пропаганды и осуждения действий Президента Российской Федерации».

«Учитывая социальную значимость проблемы, прошу вас проверить изложенные в обращении сведения и принять меры в рамках имеющейся компетенции», – написал Александр Хинштейн.

23 января врио начальника Управления разрешительной работы, контроля и надзора в сфере массовых коммуникаций Роскомнадзора направил материалы в Министерство внутренних дел Российской Федерации для рассмотрения вопроса о возбуждении административного дела по статье о дискредитации Вооруженных сил РФ.
26 января начальник Главного управления по противодействию экстремизма МВД РФ в чине генерал-майора направил обращение начальнику ГУ МВД России по Московской области генерал-лейтенанту полиции В.К. Паукову, в котором сообщил о необходимости проведения психолого-лингвистического исследования, «в целях принятия обоснованного процессуального решения по материалу». Информацию о результатах проверки необходимо было прислать обратно не позднее 10.02.2023, «для доклада руководству МВД России и подготовки ответа депутату».
И все уложились в сроки, учитывая социальную значимость. Согласно рапорту оперуполномоченного центра по противодействию экстремизму ГУ МВД России по Московской области от 10 февраля 2023, материалы успели отправить в АНО «Центр социокультурных экспертиз» и даже получить справку об исследовании, датированную 07.02.2022 года, при том, что сам стрим был в апреле 2022 года, то есть экспертизу материалов провели за два месяца до появления самих материалов.

Кто эксперт? Я – эксперт

Именно эта справка об исследовании стала основой всего этого дела, больше в материалах нет ничего, а вся переписка между ведомствами сводится к тому, что самостоятельно правоохранители не смогли квалифицировать мои слова. Поэтому решили обратиться к специалистам, которые наполняли экспертной оценкой не одно дело, включая иск о ликвидации правозащитного центра «Мемориал» по иску прокуратуры города Москвы. Это учитель математики Наталья Крюкова и переводчик Александр Тарасов, не имеющие дипломов ни лингвиста, ни психолога. И хотя закон четко определяет, что у экспертов, проводящих исследование, должно быть подтверждение их квалификации, последние годы эту норму просто выводят за скобку, видимо, опять же в силу социальной значимости. И от этого масштаб компетенции данных экспертов растет как на дрожжах: в разных делах они выступали и религиоведами, и сексологами, и культурологами, и социальными антропологами, и правоведами. И из исследования в исследование «переезжают» целые куски текста, возможно поэтому в моей «экспертизе» оказались две страницы на тему пропаганды экстремизма, который не был указан в поставленных перед экспертами вопросах.
Надо отдать должное: исследователи все же посмотрели видео, и хотя бы определили, что на нем я не одна. Однако, несмотря на свои же определения текста как «объединенной смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которой являются связность и целостность», в расшифровке даются даже не отдельные предложения, а отдельные словосочетания. Не говоря уже о том, что только из «экспертизы» я узнала такое понятие, как «пергейт», хотя в речи четко сказанное слово «перечень». Как считают эксперты, это «от англ. Zippergate (zipper – застежка «молния» + Watergate – Уотергейт) американское наименование в средствах массовой информации скандала вокруг интимных отношений Президента США Б. Клинтона и бывшей сотрудницы Белого дома М. Левински». И, согласно специалистам широкого профиля, я в трезвом уме и твердой памяти сказала следующее: «Суть этого закона, что прокуратура может в принципе очень быстро отозвать лицензию у любого средства массовой информации, если посчитает… а дальше такой широкий пергейт». Жизнь, конечно, не перешутишь.

Естественно, после такой широты исследований «эксперты» с дипломами учителя математики и переводчика пришли к выводам, что материалах присутствуют лингвистические и психологические признаки высказываний, направленные на дискредитацию использования Вооруженных сил РФ в целях защиты РФ и ее граждан.

Пройдемте в Уголовный розыск, или Жегловы наших дней

Честно говоря, когда в воскресенье, 12 марта, мне позвонил мужчина и представился оперуполномоченным Жуковского уголовного розыска, у меня возникли всего две ассоциации. Первое, конечно, Глеб Жеглов, который выжигал преступных элементов каленым железом. А второе, новость десятилетней данности про начальника городского розыска, который «погорел» на любви к айфонам: «Как сообщили сегодня ИТАР-ТАСС в Главном следственном управлении ГСУ СК РФ по Московской области, «по версии следствия, майор полиции ввел в заблуждение обвиняемого по уголовному делу о мошенничестве относительно своих полномочий и предложил передать ему четыре телефона iPhone 5 и три ноутбука Apple – на 400 тысяч рублей – за освобождение от уголовной ответственности. 28 февраля при получении двух айфонов начальник отдела был задержан сотрудниками Главного управления собственной безопасности МВД России.» Все это легко можно найти в архивах новостей ТАСС.
Оказалось, ни то, и ни другое, в настоящий момент уголовный розыск занимается дискредитацией, без выходных и праздников. На следующий день я пришла, дала пояснения, увидела «экспертизу» и тут же получила протокол об административном правонарушении, причем основанный даже не на заключении экспертизы, а на выводах тревожного ветерана СВО из Рязани. В качестве утешения мне предложили написать ходатайство о рассмотрении дела в суде в моем присутствии, которое я смогла подписать только с третьего раза. Потому что, прочитав в первый раз распечатанный бланк, я споткнулась на фразе «свою вину признаю полностью, в содеянном раскаиваюсь», что не соответствовало моему фактическому состоянию, во второй попытке я прочитала «свою вину не признаю полностью, в содеянном не раскаиваюсь», пришлось еще раз объяснить, что вину не признаю, и с третьего раза мы привели документы в соответствие с действительностью. Так я и ушла с протоколом и в мыслях, почему в шаблоне ходатайства изначально написано о признании вины и раскаянии. Однако все объяснилось довольно просто: год назад за дискредитацию Вооруженных сил РФ в Жуковском уже осудили пожилую женщину, которая вину признала и раскаялась. А мои данные просто вносили в ее сохраненный протокол, именно поэтому в самом протоколе указан не мой адрес, а с правами и ответственностью ознакомили не Знаменскую, а Потемину, как указано в документе, на основе которого я получила административную статью.

Бытие определяет сознание

Дело из полиции в тот же день передали в Жуковский городской суд, и оно попало к судье Розовой. С городским судом я была «знакома» намного лучше, чем с угрозыском: в 2012 году у меня был суд по административной статье после вырубки цаговского леса, в 2014 году уже я добивалась отмены итогов выборов в Жуковском, когда в рамках открытого уголовного дела почерковедческая экспертиза МВД показала, что подписи членов избиркомов на официальных итоговых протоколах отличаются от реальных подписей, образцы которых были взяты у этих самых членов избиркома. Так вот в истории с цаговским лесом, когда мне вменялось «неповиновение законному требованию сотрудника полиции», я также попала к судье Розовой, которая, выслушав стороны и свидетелей пришла к выводу, что все не так очевидно, и суд признал меня невиновной. В основном по процессуальным признакам, которые еще тогда не списывались на утверждение «нет оснований не доверять сотрудникам полиции». Прошло более десяти лет, пейзаж за окном сильно поменялся, как и люди.
Суд прошел довольно быстро, несмотря на все наши ходатайства, которые были заявлены по чисто процессуальным нарушениям, до сути вопроса мы даже не дошли. Интересно даже не это, а основания для отказа. В запросе о квалификации экспертов, предоставивших исследование, в назначении альтернативной экспертизы отказать, так как по административному делу экспертиза необязательна. Это при том, что единственное, что есть в материалах дела, помимо длительных переписок, – экспертиза, на которой основываются все обвинения. В вызове в суд эксперта с подтвержденной квалификацией и двадцатилетней практикой судебных экспертиз отказать, так как он стрим не смотрел (диск с видеозаписью прикреплен к делу). А то, что в протоколе об административном правонарушении не моя фамилия, так это я сама должна была смотреть и просить исправить.

При этом в Постановлении суда мне инкриминируются цитаты ветерана СВО из Рязани, которые даже «экспертизой» признаны неточными, некоторые вообще не мои, а одна из них, согласно все той же экспертизе, вообще имеет совершенно другой смысл, чем ему придал заявитель. Однако на решение все эти условности и процессуальные нарушения никак не повлияли, суду и так все было «очевидно»: «Не доверять выводам проведенного исследования специалистами у суда оснований не имеется, поскольку они предупреждали об административной ответственности за дачу заведомо ложных пояснений специалистов, обладают соответствующими познаниями. При этом оснований для назначения психолого-лингвистической экспертизы по делу суд не усматривает, поскольку смысл публичных высказываний Знаменской А.М. в материале очевиден и для установления совершения факта публичных действий, направленных на дискредитацию Вооруженных сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, ее обязательное проведение не требуется». То есть, с одной стороны и без дипломов понятно, что специалисты обладают соответствующими познаниями, с другой стороны, экспертизы и не надо, и так все понятно из видеоматериалов. Правда, если бы их кто-нибудь на протяжении всей цепочки правосудия посмотрел, то мне бы не приписывали чужие фразы и неточные цитаты.

Вся эта история показывает тенденции исторического момента, это не столько про политику, сколько про банальные низменные инстинкты, которые расцвели бурным цветом. Есть «успешный» кейс, когда можно забыть про законы и заповеди, а на тех, кто про них еще помнит, всегда можно организовать донос, так как тема «социально значимая». Это только первая ласточка, потом доносы будут писать, чтобы занять жилплощадь, алгоритм понятен.

Сергей Журавлев и не скрывает, что знает ветерана СВО из Рязани, но рассказал, что «они сами все сделали, они грамотные». Его не смущает то, что свои обещания мести за правду он не смог реализовать лично, видимо, «не последний в городе человек» был одним из последних в очереди за смелостью.

Суд назначил мне штраф 30 тысяч рублей, а должностным лицам администрации, которые получили административные протоколы после проверки контрольно-счетной палаты – 360 тысяч рублей на двадцать человек. Получается, свобода слова намного дороже вольного освоения бюджетных средств, а мошенничество всегда можно прикрыть патриотизмом. Это и есть Справедливая Россия, как она есть.