На четвертом десятке лет стабильности и первом году спецоперации Кремля на Украине российские власти внезапно озаботились действительно массовым воспитанием подрастающего поколения страны.
Подгадав к столетию пионерской организации им. В.И.Ленина, «всесоюзность» которой осталась в разваленном СССР, межпартийная группа парламентариев – от единороссов до коммунистов – внесла в Госдуму законопроект о создании нового добровольного объединения для младшего поколения – российского движения детей и молодёжи “Большая перемена”.
Депутаты и сенаторы, легитимность избрания, по меньшей мере, части из которых вызывает множество вопросов, отчего-то решили, что знают, как воспитывать наших детей, хотя своих отпрысков многие давно благополучно пристроили за границей.
Тем не менее, они уверены, что всем остальным – начиная от школьников с шести лет до учащихся колледжей и техникумов – будет полезно вступить в эдакий коллективный замес из октябрят, пионеров и комсомольцев. А взрослые-наставники и НКО, чьи цели отвечают задачам «Большой перемены», станут готовить ребят «к полноценной жизни в обществе, включая формирование их мировоззрения на основе традиционных российских духовных и нравственных ценностей, традиций народов РФ».
Крайне расплывчатая установка, что совершенно неудивительно: за тридцать постсоветских лет российское общество так и не договорилось, что считать традиционными ценностями, не обозначило чётких горизонтов для движения вперёд. Даже патриотизм, которым власти настойчиво пытаются заменить отсутствие государственной идеологии, каждый сегодня понимает по-своему.
Принцип добровольности вступления в «Большую перемену» тоже едва ли будет соблюден: все знают, как оперативно берут под козырёк региональные и местные власти, когда им говорят, что отделения движения должны появиться в каждом российском субъекте, муниципалитете и учебном заведении. Как раз на такой вариант разветвлённости организации надеются законодатели.
К слову, не помню, чтобы в советское время нас спрашивали, хотим ли мы стать октябрятами и пионерами. Принимали поголовно, что вполне естественно вписывалось в общую идеологическую концепцию и образ жизни – быть, как все.
Потом, каждого в свое время, настигала первая горечь от расхождения смысла пламенных речей с трибун и действительности. Небрежно сваленные на полу школьной пионерской комнаты для отправки в макулатуру доклады учеников о подвигах ветеранов Великой Отечественной, с рассказами фронтовиков и фото из их семейных альбомов, стали таким триггером для меня.
В комсомол, куда брали с 14 лет, требовали знания устава и активной жизненной позиции, никого у нас не загоняли. Меня там ждали. Спрашивали, когда окончательно вольюсь в ряды. Останавливало осознанное нежелание отбывать зачастую бессмысленные, лицемерные, далёкие от жизни, занудные комсомольские собрания, душная атмосфера которых мастерски передана в повестях Юрия Полякова.
В ВЛКСМ я вступила в мае 1989 года, ровно за месяц до окончания школы, когда оттягивать ненавистную зубрёжку устава организации было уже некуда – при поступлении в институт ещё посматривали, комсомолец ты или нет.
Устав я принципиально не выучила, чем шокировала школьный комитет комсомола, пытавшийся делать строгое «приёмное» лицо, хотя мы дружили и постоянно вместе устраивали разные мероприятия. Завернуть внесистемную активистку у ребят не хватило наглости. «Иди отсюда», – тепло проводили они меня в горком ВЛКСМ за членским билетом.
То был закат эпохи. Время, когда зыбкость нерушимой прежде советской идеологии ощущалась физически.
Кто всплыл на самый верх в жёстком круговороте наступающих 90-х? Те, кто чуть раньше, беспринципно карабкался по карьерной лестнице с помощью партии и комсомола, не рефлексируя о гармонии публичного имиджа, внутренних убеждений и реальных дел. Виртуозно переобувшись за считанные годы, они прибрали к рукам крупнейшие ресурсные компании и прочие народные богатства, окопались во всех ветвях власти, чтобы проедать наследие СССР и новые поступления от налогоплательщиков. А теперь, за тридцать лет не предложив стране никакой конструктивной повестки, порываются устроить «Большую перемену», чтобы с её помощью и при поддержке админресурса воспроизводить самих себя из наших детей?
Полагаю, очередную мертворождённую на ровном месте скрепу ждёт та же участь, что «Идущих вместе», «Наших» и тому подобные проекты Кремля – бесславие и забвение.
Жаль, не вернуть в развитие российского образования, строительство новых школ или бесплатные места в вузах бюджетные рубли, которыми до отвала кормят провластные «молодёжки».
Это ведь только в думских законопроектах на голубом глазу пишут, что создание свежего Всероссийского движения не потребует дополнительных расходов из федеральной казны. На деле – «Большая перемена» может во всех смыслах обойтись нам дорого.