“Наше общество все-таки очень, очень больное. Я не знаю ни одной другой страны, где было бы так много людей, готовых ради карьеры, денег и просто так лгать, писать ложные доносы, вести следствие по дутым делам, обвинять людей в том, в чем они невиновны,” – сказал писатель Владимир Войнович, автор ироничного Чонкина и не менее ироничного романа – пророчества с названием “Москва -2042”. Это я к тому, что знаменитый писатель отнюдь не страдал депрессивным нравом, был человеком с крепкими нервами, ясными представлениями о добре и зле, чувством юмора без пошлости и цинизма. Он ушёл из жизни три года назад. Тогда уже был убит Борис Немцов, но ещё не был отравлен Алексей Навальный. Уже не было честных выборов, но были коррупционные расследования запрещённого ныне ФБК… За три года реальные политические репрессии стали нормой, конституция превратилась в обслуживающий персонал обнуленного президента, а деградация общественной жизни в стране пошла с невероятной скоростью. Оказалось, что мой любимый Войнович сегодня куда актуальней, чем три года назад.
Я тоже каждый раз задаю себе вопрос, откуда в неистово верующей в Бога стране, где больше всех говорят о душе и кичатся богатым внутренним миром, берутся садисты в погонах, пытающие людей. Прокуроры и следователи, без малейших угрызений совести, предъявляющие обвинения невиновным. Судьи, с равнодушным спокойствием выносящие неправосудные решения, отправляющие за решётку честных людей. Политики, откровенно плюющие на народ и ни минуты не стесняющиеся быть мерзавцами и врунами. Врачи, исполняющие роль инквизиторов, как в деле с отравлением Алексея Навального и несчастного якутского шамана Габышева. Педагоги, участвующие в фальсификации выборов. Психологи, филологи и прочие специалисты, пишущие под диктовку репрессивных органов разного рода “экспертизы”, которые ложатся в основу безумных приговоров по экстремизму. Да и сама практика осуждения за экстремизм тех, кто не грабит, не ворует и не устраивает погромы, а всего лишь говорит то, что думает, называет вещи своими именами и не испытывает восторга от того, что творит власть. Их вина состоит лишь в том, что они не молчат, не хотят уезжать из свой страны, хотят сменяемости власти, честных выборов и свободы слова.
Надо признать, что такой вакханалии безумств многие из нас не видели никогда. В некотором смысле это маскарад абсурда, надерганного из разных эпох. Он и страшен и смешон, в нем нет ничего, что могло бы дать надежду на эволюцию, сплошной поток самоистребления государства с точки зрения и морали, и экономики, и человеческих ресурсов. Рано или поздно, историки дадут ему название, и, конечно, оно не будет пахнуть величием.
Типичные хроники эпохи обнуления
Их не показывают по телевизору, потому что там нет такой задачи – показывать жизнь. Телевизор давно стал инструментом власти по удержанию граждан в состоянии нереальности, ожидания чуда и накопления ненависти к конкретно указанным врагам.
Но пока есть интернет (не адаптированный под телевизор), новости, отражающие суть эпохи, выписывают вполне реальные тренды, согласно которым страна уверенно двигается вниз по лестнице цивилизации.
Вот, например, история про выборы и борьбу с ковидом. Активистку штаба Навального в Мурманске (движение «Штабы Навального» признаны судом экстремистскими организациями) Виолетту Грудину не допустили к участию в выборах. Понятно, что не по закону, а по беспределу. Просто потому что сверху приказано – навальновцев и прочих критиков власти категорически не пускать. Можно сказать, ничего нового, от выборов давно осталась одна шкурка в образе мирных фальсификаторов и придворной дамы Эллы Памфиловой.
А вот метод “по беспределу” – мягко говоря, удивил. Девушку насильно запихали в ковидную больницу. Якобы с подозрением на ковид при отрицательном тесте и отсутствии признаков заболевания. Просто для того, чтобы не дать ей собрать документы и подать их на регистрацию. А потом ещё и на неё же завели уголовное дело по “санитарной статье”. Согласитесь, страшная и в то же время бесстыже комичная история. Уполномоченные государством органы по политическим мотивам реально подвергают опасности жизнь ни в чем не повинного человека. Они готовы заразить девушку ковидом и пополнить число заражённых. И в этом участвуют не только органы, охраняющие власть (не могу назвать их правоохранительными), но и медики, согласившиеся взять здорового человека “на передержку” в ковидный стационар, и судья, вынесший решение о принудительном “лечении”, и местные политтехнологи власти, которые все это придумали.
А вот новость из разряда бесконечного “вставания с колен”. Врач, нейрохирург больницы скорой помощи и депутат Горсовета Красноярска, сообщил, что красноярские врачи проводят трепанации черепа хозяйственными дрелями из «Леруа Мерлен». Потому что у больницы нет денег на медицинский трепан. Вероятно, это был крик души, но, похоже, что нейрохирургу больше не быть депутатом. Во всяком случае, кампания по нивелированию его выступления, кажется, началась, традиционно “пошли письма”: некие врачи из неких учреждений заявили, что это неправда и у них все есть.
Ну и, наконец, новости из мира искусства. В театре “Современник ” идёт проверка следственного комитета по личному указанию Бастрыкина. Поводом послужил донос общественной организации “Офицеры России”, члены которой испытали моральные страдания и сильно возмутились спектаклем “Первый снег”, особенно актрисой Лилией Ахеджаковой. По мнению господ офицеров, спектакль пропагандирует нецензурную лексику, однополую любовь, оскорбляет чувства ветеранов и не отвечает патриотической концепции развития государства. В этой истории целый букет стилистических “сюрров”. Во-первых, “Офицеры России”, оказывается, взыскательные театралы. Во-вторых, они презирают нецензурную лексику (так, что терпеть не могут). В третьих, они уверены, что театр – это не искусство, а средство донесения до зрителей патриотических концептов. В четвертых, они лучше всех знают, что оскорбляет ветеранов: не лицемерие власти и нищенская унизительная старость, а русский мат, Лилия Ахеджакова и тонко подмеченная офицерским глазом однополая любовь. Но самое главное, они знают, куда писать донос, и на кого. Более того, понимают, где этот донос ждут и зачем. Впрочем, идея тотальной проверки всех театров на лояльность “политике партии” и открытое введение цензуры, не нова. Она не зреет, она давно созрела в головном офисе путинского режима. А потому заявление Минкульта о том, что он, Минкульт, против проверок и против цензуры, говорит лишь о том, что это де-факто уже существует. Уголовное дело режиссёра Кирилла Серебрянникова не с неба свалилось.
“Кто бы мог подумать, – сказал мне один прекраснодушный, интеллигентный человек, – как быстро возвращается все самое худшее из того, что, казалось, ушло навсегда”.
Это так. Надо признать, уже почти зачищено медийное поле. Последние честные и свободные медиа практически каждую неделю пополняют список иноагентов, что фактически означает “вне закона”. Неприятно осознавать, но запрет на такую профессию как журналистика, по сути свершившийся факт. С единственным обнадёживающим обстоятельством – свобода слова в ближайшем будущем найдёт другие формы самовыражения, ночь сгущается перед рассветом, цивилизация идёт вперёд, и нет ничего духоподъемного в том, чтобы, закупорив все окна, бесконечно рассказывать о том, чего нет. В конце концов, это сильно надоест всем. И никто пока не знает, в какой момент карета с кучей зажравшихся бездельников превратиться в тыкву. Вот здесь, мне кажется, и кроется главная причина той болезни, о которой говорил Владимир Войнович. Все, кто сегодня уверены, что схватили Бога за бороду, не знают, когда Бог даст им по рукам. Может быть, через год, может быть, через годы, …. а может быть, через столько лет, сколько не живут. Но они почему-то думают, что даже если карета превратится в тыкву, с них никто не спросит за украденную в тюрьмах жизнь, разрушенные карьеры, искалеченные судьбы, израненные семьи, раздавленную веру в справедливость… Они будут говорить, что время такое было… И их поймут, простят, оставят в покое. А, может быть, снова пустят покататься в социальном лифте. Они абсолютно уверены, что будет так. Потому что так было всегда, в девяностых, в двухтысячных… Им пока не страшно. Но время – удивительное явление, оно хуже погоды, его нельзя обмануть, закрыв окна. Впрочем, окна зашторить, конечно, можно, и даже свет выключить – ничего не стоит. Но гарантировать безответственность за дела свои не может ничто. Когда количество обиженных, обманутых и оскорбленных переходит в качество общественной трагедии, новое время не сможет обойтись без завершенного процесса списания в утиль всех атрибутов опостылевшей эпохи. И это может оказаться не зрелище, а методичный, может быть, даже скучный процесс, осмысленный и неотвратимый.
Судя по тому, что происходит сейчас на наших глазах, эпоха стареющих автократов, выходит на крайние режимы, истерично вынимая из-за пазухи последние ресурсы.
А это значит, что всем, кто делает сегодня “чёрную работу”, зачищая последние гражданские права, вообще-то пора начинать бояться. Вполне возможно, что “Аннушка уже пролила масло”, и нынешняя концентрация абсурда – всего лишь свет для фиксации героев и антигероев своего времени, честных и лживых, сильных и слабых, правых и виноватых.
