Как житель города остался один на один со своими болезнями и системой, а ему на помощь пришли активные горожане
15 ноября прошлого года в одной из квартир дома № 6 по ул. Чкалова произошел пожар. Приехавшие пожарные констатировали, что горит диван и одна из стен в большой комнате. Пожар быстро потушили, а хозяйку квартиры, Елену Николаевну Гусеву, 1959 г.р., с диагнозом «отравление продуктами горения» госпитализировали в ГКБ. По словам соседей, она была пьющим человеком, в квартире часто собирались шумные компании с дебошам, и соседи периодически вызывали полицию. Квартира — «хрущевская» двушка, в которой в маленькой комнате, отделенной от большой перегородкой с отдельным входом, жил ее старший сын Владимир Елатонцев (Гусев), 1983 г.р., инвалид 3-й группы по общему заболеванию, плохо передвигающийся, существовавший на пенсию 8 тысяч рублей. Младший сводный брат Максим жил отдельно, но прописан тоже в этой квартире. Дней через 10-12 Елена Гусева вернулась из больницы, и в ее комнате вновь собралась шумная компания. 27 ноября когда гости разошлись, а Владимир обнаружил, что Елена Николаевна с травмой головы лежит на полу в комнате. Он позвонил Максиму, сказал, что «маме плохо», и вызвал скорую. Медики отвезли пострадавшую в ГКБ, через несколько дней ее перевели в раменскую больницу, где 4 декабря она скончалась. При этом уголовное дело по факту обнаружения ее с травмами головы тогда возбуждено не было.
Владимира положили в неврологический диспансер, а недели через две он вернулся домой, в квартиру, явно непригодную для проживания. В середине февраля этого года жительница города выложила в соцсеть фотографию большой комнаты с обгоревшими диваном и стеной. Она написала несколько строк о состоянии Владимира и попросила неравнодушных людей помочь ему. На эту просьбу откликнулось несколько человек, которые пришли к Владимиру, и, увидев все своими глазами, взяли над ним своеобразное шефство.
«Когда я первый раз вошла, то увидела квартиру, где нет условий для проживания — в ней не было электричества, горячей воды и газа, а в пустой запущенной кухне отключенная газовая плита, грязная ванная, везде стены ободраны, рассказала одна из волонтеров Мария Викторовна. – У Володи не было ни подушек, ни одеяла, на полу матрац, он спал, укрываясь дубленкой. Другая комната была опечатана, как сказали, братом, там до сих пор разбито стекло в окне, и в квартире было холодно. Днем приехала представитель соцзащиты, которая предложила Владимиру неврологический диспансер или дом инвалидов. Я попросила соцработника дать время до вечера, чтобы привести квартиру в более-менее божеское состояние. УК «Наукоград» прислали электрика, который подключил электричество. Мы убирались до полуночи, все убрали, вымыли, а потом, в течение двух недель со стен сняли всю гарь, кроме комнаты, запертой братом. Мы привезли Владимиру новые кровать и постельное белье, холодильник и микроволновку, стол и стулья, а также одежду. Мы частично начали ремонт на кухне, привезли черновые материалы. Мы — это жители города, стихийно собравшиеся в группу волонтеров, бесплатно объединившиеся, чтобы помочь хорошему человеку, оказавшемуся в сложной ситуации. Он третий год на инвалидности, у него рассеянный склероз, давший осложнение на речь и на ноги. Но он может за собой ухаживать, и очень хочет работать, несмотря на свое заболевание, и главное – он очень хочет жить. Володя любит читать, а перед новыми людьми извиняется за дефект речи, чтобы его не приняли за пьяного, сам же не пьет».
«Я сказал Володе, что как завершим ремонт, то я ему дам работу на компьютере, чтобы сидел дома и занимался рекламой, – рассказал житель города Алексей. – Компьютер мне уже пообещал знакомый. И Володя ожил, он изменился на наших глазах за эти две недели».
Приход полиции оказался неожиданным для всех. «1 марта, – рассказала Мария, – около 10 утра Володя позвонил мне и сказал, что приехали сотрудники полиции, и его забирают. Я сообщила Николаю Качнову, общественному защитнику, и всем нашим волонтерам. Потом мы стали искать, куда поместили Владимира, звонили в Раменское, в СК и полицию, в отделение ОМВД Жуковского, в Люберцы — все говорили, что Владимира у них нет. Дело в том, что Володя должен принимать лекарство и делать укол, а когда его забирали, полицейские ни о чем его не спрашивали, забрали, никаких лекарств взять не дали, и увезли. 2-го утром мы увидели, как машина полиции с Володей выехала из двора ОМВД Жуковского, и направилась в суд».
2 марта суд рассматривал вопрос о назначении меры пресечения Владимиру Елатонцеву. Его привезли в суд под конвоем, прикованным наручниками к полицейскому, хотя Владимир из-за болезни плохо ходит, и не представляет никакой угрозы ни кому. К началу заседания суда поддержать Владимира пришли несколько волонтеров, общественный защитник Николай Качнов и адвокат Дмитрий Бабицын. Судья объявила заседание закрытым и группа поддержки часа полтора ожидала решения судьи. В конечном итоге Владимиру была избрана мера пресечения — домашний арест.
Адвокат Дмитрий Бабицын прокомментировал итог заседания корреспонденту ЖВ:
«Владимиру инкриминируется причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей ( ч.4 ст. 111 УК РФ). Ему вменяется, что он причинил черепно-мозговую травму, которая повлекла впоследствии смерть. У потерпевшей травма, которую невозможно получить в простой потасовке, такая травма могла быть получена при падении с высоты роста от удара о тупой предмет с преобладающей твердой поверхностью, или при ударе о стену. Скажем так, у меня это не первое дело по такой категории. И что касается черепно-мозговых травм, то я кое-что в этом понимаю.
Постановление от 1 марта, а преступление совершено, по версии следствия, с 26 по 27 ноября 2020 года. Странно, что так долго они проводили доследственную проверку, решали возбуждать или невозбуждать уголовное дело. Как пояснил сегодня следователь, не возбуждали, пока Владимир не выйдет из больницы, но он вышел уже давно. Очень странно, что вначале тянули, а затем резко возбудили уголовное дело – в один день: 1 марта, его и задержали, и обвинение предъявили, и очную ставку провели.
Следователь вышел с ходатайством в суд об избрании меры пресечения заключение под стражу. Но суд отказал в удовлетворении этого ходатайства и принял решение о домашнем аресте. Остается только аплодировать суду, потому что такое бывает крайне редко. Я считаю, что суд был объективным, мера пресечения адекватна происходящему, потому что тяжесть обвинения велика, пока не будем говорить, насколько она обоснована и доказана. Сегодня рассматривался только вопрос о мере пресечения, которую нужно соблюдать. Она предусматривает определенные ограничения: не покидать место жительства, кроме как за медицинской помощью, не общаться ни с кем, особенно со свидетелями по делу. Общаться можно с адвокатом, со следователем, а также нужно определить ряд лиц, которые будут носить ему продукты, лекарства. Владимир нуждается в постоянном лечении, в постоянном приеме медикаментов, в том числе путем подкожных инъекций. Этот вопрос будем решать с уголовно-исполнительной инспекцией, которая будет контролировать исполнение данного решения. Конечно, это не полная свобода, но это и не следственный изолятор».
