Моноспектакль — театр одного актера. Алексей Мартынов не позволяет жуковчанам забыть этот театральный жанр и представляет моноспектакль «Кто такой Чичиков?» по поэме Н.В.Гоголя «Мертвые души».
Первый раз Алексей Мартынов, непрофессиональный актер, сыграл моноспектакль «Записки сумасшедшего» по произведению Николая Гоголя в 2016 году. Зрители увидели спектакль на сцене Дома ученых ЦАГИ, на нескольких небольших площадках, и везде он был принят очень хорошо. Это вдохновило Алексея взяться за новую работу — моноспектакль «Кто такой Чичиков?» по поэме Н.В.Гоголя «Мертвые души». Премьера состоялась в середине декабря прошлого года, 24 января, прошел уже двенадцатый показ, и каждый раз зрители, которым повезло попасть на спектакль, поздравляли исполнителя с удачей. Поэтому можно уверенно говорить, что спектакль состоялся, и рекомендовать всем его посмотреть.
Немного истории
Когда я узнал, что Мартынов подготовил свой второй моноспектакль по «Мертвым душам», то решил, что сделал это специально, из-за любви к Гоголю. Но Алексей сказал, что долго искал любой интересный современный материал для моноспектакля, пока не помог случай — он услышал моноспектакль Александра Филиппенко «Мертвые души». Алексей решил, что вполне может сделать свой вариант спектакля, со своим пониманием текста. Тем более, что Гоголя он действительно полюбил и был рад вновь работать с текстом Николая Васильевича. Один из знакомых Алексея порекомендовал ему режиссера Илью Просекина. Они встретились, Илья пригласил Алексея в театральную студию «Диалог», которой он руководил, и они начали работать.
Илья, как вы отнеслись к предложению Алексея? У вас был опыт работы над моноспектаклем?
Небольшой опыт постановки моноспектакля у меня был в Москве, в студии, где я преподавал. Предложение Алексея мне показалось интересным — почему бы и нет — тем более, что Алексей пришел с готовым материалом и уже выученным текстом. История написана Гоголем как будто про наше время, в ней настолько много аналогий с современностью, что понимаешь, каким удивительным провидцем был Николай Васильевич. Мне показалось, что спектакль будет звучать современно, и наша публика это оценит. Кроме того, мне интересно делать постановки разных форматов, обогащая свою практику. С Алексеем мы начали репетировать на базе студии «Диалог», и я понял, что работа предстоит большая, и мы едва ли уложимся в намеченный срок. Но началась пандемия, и у нас появилось больше времени для репетиций. На другой работе я перешел на дистанционку, а вечерами мы репетировали с Алексеем по 3-4 часа.
Алексей, на втором спектакле работалось легче?
Первый опыт с «Записками сумасшедшего» для меня был очень важен, я перестал бояться публики, понял, если что-то не получилось, то зрители оценят как ты выкладываешься, и на мелкие упущения закрывают глаза. Важно, что до встречи с Ильей я проделал большую работу — за три месяца выучил текст. Сейчас спектакли проходят по-другому, первые 6-7 показов я был очень напряжен и нервничал. На 8-м и 9-м показах как-то успокоился, перестал бояться и пришла уверенность, что если немного собьюсь, то смогу спокойно выйти из ситуации, незаметно преодолеть неловкость. А раньше это казалось катастрофой. На самом деле последняя глава «Мертвых душ», по которой сделан спектакль, стала для меня большим откровением. Со школы у нас на устах были только персонажи «Мертвых душ», от Коробочки до Собакевича с Ноздревым, но вся сермяжная правда о нашей жизни — в последней главе, все, что происходит сейчас в нашей стране, есть там. Многие зрители после спектакля спрашивали, «неужели это все — текст Гоголя? Мы такого Гоголя не знали! Почему-то в советское время об этом не говорилось».
Алексей, у меня школьный вопрос, Чичиков положительный или отрицательный герой? Как вы к нему относитесь?
Не зря спектакль называется «Кто такой Чичиков?». Однозначного ответа, понятно, быть не может. Он — Остап Бендер своего времени. Он нашел свою гениальную струю — можно купить человека за копейки, а продать за тысячу рублей. А мерзавцем и негодяем его посчитали только за то, что он торговал мертвыми душами, а живыми торговать было можно, и это не порицалось. То есть, живого человека продать это лучше, чем душой торговать. Душа — это нечто эфемерное, а вот — живого человека, у которого есть отец, мать, берут из семьи и продают. Так кто негодяй? Да, Чичиков — мерзавец, но он потом меняется. Во втором томе поэмы, который Гоголь сжег почти весь, Чичиков задумывается, не пора ли начинать новую жизнь, заняться хозяйством, деревней. Как он говорит о себе: «Вся жизнь словно судно среди буйных волн, его швыряет вниз-вверх, вниз-вверх». Словом, однозначного отношения у меня к нему нет.
Алексей, ты глубоко занят Чичиковым и проникся им, может его судьба, его мысли и высказывания как-то повлияли на тебя?
Дело в том, что возникает такой вопрос, а нет ли в каждом из нас что-то от Чичикова? Мне кажется, что в каждом из нас есть, в каждом! Вот как только возникает необходимость купли-продажи чего-то, то в нас просыпается Чичиков. Лично я чувствовал себя Чичиковым несколько раз, когда открывал-закрывал, открывал-закрывал свой бизнес. Я начинал, пробовал, прогорал и опять открывал-закрывал — так меня «колбасило». Кстати, театром я начал заниматься, когда после очередного кризиса мои надежды рухнули, и тогда я нашел отдушину — театр, и увлекся. Мне показалось, что у меня получается что-то, есть какие-то успехи и оставить это я не смогу.
Илья, для тебя Чичиков отрицательный или положительный герой?
Сначала нужно сказать, что он человек талантливый, что можно восхищаться тем, что он делал. Везде, где он работал, дело выходило на первые роли, а идея с мертвыми душами — гениальная. Хороший он или плохой — я не знаю, мне кажется, что он — дитя своего времени, человек из бедной семьи, вынужденный выживать в таких условиях, в каких оказался. На самом деле, живыми душами торговать гораздо хуже, чем мертвыми. Я его не оправдываю, я его понимаю. Если у человека есть талант, и он может своим умом зарабатывать гораздо больше окружающих, то почему и нет. Но важна нравственная позиция — чем заниматься, а Чичиков не крал, не убивал, Есть такое понятие, что Алексей должен быть адвокатом своей роли, этого главного героя, как бы примерять Чичикова на себя. Мы оба выступаем как адвокаты, а не как прокуроры. Самое плохое, по мнению окружения Чичикова, что он торговал мертвыми, а они — живыми, и у него навар был нереально огромный. Вот и все.
Что у вас является финалом? Вы к чему-нибудь призываете?
Илья: «Завершая текст, Гоголь всегда оставляет загадку, и здесь в какой-то момент рукопись «Мертвых душ» обрывается, заставляя читателя задуматься: оставаться ли такими же и быть адекватными обстоятельствам, или обновляться и обновляться».
Алексей: «Финал спектакля — это манифест любого правителя России, его обращение к гражданам, к своим подданным. Никакой правитель не в силах поправить зло, сколь ни ограничивал он дурных чиновников, представляя им в надзиратели других чиновников. Все будет безуспешным, покуда всяк из нас не почувствует, покуда, бросив все, мы не займемся делом на своих местах — ничего не получится. Поэтому нужно начинать с себя».
Сыграно 12 спектаклей, дважды выезжали: в студию «Диалог» и в школу № 13 к учащимся 10-х классов, у которых «Мертвые души» есть в программе. Неожиданно для Алексея и Ильи дети легко выдержали весь спектакль и по окончании искренно благодарили Алексея. Остальные спектакли играются в помещении творческой студии на Молодежной, 29, мест немного — всего девять.
Желающим попасть на спектакль, нужно позвонить по тел. 8916-609-38-42.
PS В заключении беседы Алексей Мартынов просил отметить, что всего этого могло и не быть, если бы Александр Васильевич Потапов не предоставил ему помещение. «Это было время, когда началась пандемия, все позакрывалось, а он дал помещение, причем в самом начале работы над текстом. Занимаясь здесь, мы не ограничены во времени, когда и сколько работать».
