Что такое быть депутатом
в условиях диктатуры вертикали власти
Александр Галас
– выпускник ФАЛТа МФТИ, инженер, программист и один из защитников цаговского леса в 2012 году. А еще он был депутатом жуковского городского Совета прошлого созыва. После выборов 2014 года Галас и Безлепкина получили депутатские мандаты по спискам партии «Яблоко». Если бы жулики избиркома не переписали настоящие итоги голосования, таких мандатов у «Яблока» могло быть не меньше семи. Но они (жулики) это сделали, отделавшись легким испугом при поддержке вертикали власти, судебной и правоохранительной системы.
Тем не менее, даже два голоса в Совете депутатов все эти пять лет были для жуковчан маленьким островком настоящего представительства избирателей наукограда. Лишенным большинства в совдепе, но не лишенным ответственности перед жителями Жуковского.
Что представляет собой Совет депутатов при нынешней диктатуре вертикали власти? Есть ли смысл надеяться на то, чего нет — прямой связи между тем, как голосуют обладатели мандатов, что они думают на самом деле и что ждет от них народонаселение? Как устроена вся эта «канитель», когда от выборов до выборов избираемый жуковчанами орган власти живет своей особой жизнью, не совпадающей с чаяниями электората?
Об этом наш разговор с бывшим депутатом городского Совета Александром Галасом.
— Саш, вот объясни мне, пожалуйста, откуда столько пафоса, интриг и даже драматургии на выборах в Совет депутатов, который по сути ничего не решает? В чем мотивы избирающихся и голосующих, когда уже нет реального местного самоуправления. Даже местным бюджетом де-факто распоряжается область, город в основном участвует лишь в софинансировании областных проектов. Я уже не говорю о земле, больнице, школах…
— Я сам много думал об этом. И вы не сказали самого главного — мнение жителей мало кого интересует при реализации проектов губернии. Но есть форма, которая вертикаль власти вполне устраивает, потому как позволяет все это делать как бы от имени народа. Именно поэтому, на мой взгляд, советы депутатов еще существуют и выборы в них по-прежнему проводятся. Конечно, их трудно назвать волеизъявлением избирателей, все больше они напоминают договорные матчи с заранее известным результатом, но форма остается прежней: игроки выходят на поле, демонстрируют определенные действия, судья пользуется свистком, болельщики болеют и иногда по-настоящему, потому как к «закулисью» они не допущены. То есть, многие люди воспринимают это всерьез. А если и догадываются о фальсификациях, то все равно у них остается надежда этому противостоять.
— Но ведь был 2014 год, когда просто переписали итоговые протоколы с синими печатями. И вы ничего не могли сделать, разве это не повод поставить на выборах крест? Или хотя бы понять, что перемены к лучшему и такие выборы — не связанные между собой вещи.
— Я бы не стал так утверждать. Понятно, что нам хочется справедливости здесь и сейчас. Но перемены к лучшему, вероятно, должны накопить опыт, знания и правильно распределить время. Возможно, дать лицемерию исчерпать собственные ресурсы. Мне лично последние выборы показались довольно симптоматичными. Обратите внимание, что по сравнению с 2014 годом те же два мандата «Яблоку» достались меньшей кровью, чем пять лет назад, и это ровно потому что фальсификаторы стали побаиваться больших скандалов. Они уже предпочли пропустить Безлепкину, смириться с фактом ее избрания. Наверное решили, что главное выполнить план по ЕДРу — все остальное вторично. Ну, а досрочное голосование — это вообще песня: там все голоса оказались за «Единую Россию» и заранее согласованных ее кандидатов. Я был в числе наблюдателей на пятом округе и нам удалось разгадать этот феномен. Конечно, содержимое конвертов было заменено, в этом никто не сомневался, было интересно, как они это сделали, ведь пять лет назад все было просто: наблюдателей тупо, силовым способом, не допустили к их подсчету. На этот раз все было вежливо, конверты показывали, подписи присутствующих на досрочке наблюдателей демонстрировали… но один из нас заметил, как при изъятии из конверта бюллетень слегка порвался, потому как приклеился изнутри к конверту, который вскрывали не сверху, а с боковой части. О чем это говорит? О том, что боковая часть конверта уже вскрывалась ножом для резки бумаги (или еще чем-то), а потом заклеивалась клеем. Позже, оснотрев внимательнее конверты, мы в этом убедились. Вот и весь секрет, как подменить бюллетени, если у тебя есть ключ от сейфа, где они хранятся.
Но суть даже не в этом. А в том, что админресурс перестал быть надежным оплотом власти, он не готов голосовать за ЕР даже по принуждению. Настолько не готов, что проще подменить все бюллетени.
— Да, это очень похоже на правду. Я говорила с некоторыми бюджетниками, отправленными начальством на досрочку. И, о чудо, никто из них не голосовал за ЕР. Зато многие представители «Единой России» только за счет досрочного голосования получили мизерное преимущество, которое при маленькой явке стало решающим. И это при том, что такие технологии, как карусели и двойное голосование (невозможные без участия членов избиркома) тоже были задействованы.
— Кстати, про явку. Так как с ней боролась вертикаль власти, тоже говорит об исчерпании ресурса лояльных ей избирателей. Если так дальше пойдут дела, то, боюсь, что к следующими выборам адреса избирательных участков станут государственной тайной.
— Как ты думаешь, нынешний состав совета депутатов будет таким же унылым как и предыдущий? То есть, бесплатным приложением к местной администрации.
— Я бы не спешил делать выводы. Даже несмотря на то, что «Единую Россию» вновь назначили на роль победителя. Так или иначе в новом совете депутатов появились новые лица, и как поведут себя эти люди по принципиальным для горожан вопросам нам только предстоит узнать.
— Саша, я тебя умоляю… Ты не знаешь как поведут себя новые директора школ от «Единой России»? Или сын известного предпринимателя Мехтиева из «Справедливой»?
— И тем не менее, есть выдвиженец КПРФ Гришин, Монахова и Лесняк от «Яблока»… За последними, насколько я понимаю, стоят председатели домовых комитетов города. А это — настоящее представительство объединенных общими интересами людей, что само по себе убедительнее партийного влияния.
Кроме того, состав совета может меняться — в моем созыве депутаты от КПРФ дважды отказывались от мандатов по состоянию здоровья и в итоге место в совете получил Сергей Иванович Коновалов, последовательно защищавший интересы жителей города.
— Скажи, а партийные фракции в Совете — они действительно рабочий инструмент или своего рода декорации?
— Это вообще — ни о чем. Во всяком случае так было в предыдущем созыве. Реально все депутаты делились на две фракции — те, кто, не задумываясь, всегда и во всем поддерживали администрацию и те, кто иногда задумывался. Многим вообще было неинтересно изучать механизмы управления городом: от бюджета до градостроительства. Они просто слушали докладчиков и поднимали руки. Думаю, у них были на то собственные мотивации. Мне это было интересно, я пользовался своим правом получать документы, ответы на запросы, анализировал и старался донести до жуковчан суть проблем. В том числе и через газету «Жуковские вести». При отсутствии большинства — это максимально, что может сделать независимый от вертикали власти депутат: вовремя и максимально содержательно донести до своих избирателей, какие решения готовит власть и как эти решения отразятся на жизни жуковчан.
— И все-таки, давай вернемся к началу нашего разговора, где я выдвинула версию о том, что в условиях фактического отсутствия местного самоуправления, совет депутатов — это муляж: ни реальных полномочий, ни место для дискуссий. Ты с этим не согласен?
— Это правда, но лишь отчасти. Действительно, у города как территории Московской области забрали почти все реальные полномочия по управлению собственными ресурсами. Но формально некоторые полномочия все-таки остались. Так, совет депутатов утверждает бюджет, который в большей части состоит из софинансирования областных проектов. Вопрос о льготном налоге на землю тоже утверждает совдеп. Передача в область социально значимых объектов проходит согласование в совете депутатов. Да, здесь не все просто, потому как губернское руководство воспринимает эти вещи исключительно как формальный маневр. И если местная власть идет на принцип, это чревато «соответствующими выводами». Поэтому между своим личным благополучием и благополучием города местные чиновники и большая часть депутатов выбирают все-таки первое. Но если бы в совете депутатов было больше людей с активной позицией по защите интересов города, не воспринимающих свой мандат как билет к социальному лифту, все могло быть иначе. Например, не было бы плана с легкорельсовым транспортом по центру города. Да, областная программа все равно бы появилась, но, скорее всего, это безобразие губерния предпочла бы провести там, где нет сопротивления.
— Сейчас идут публичные слушания по новому проекту Генплана и ПЗЗ. Жители активно выступают против того, что представила область. Согласись, это хороший тест для нового состава депутатского корпуса. Здесь ведь даже молчание не прокатит. Либо вы с жителями, либо против них.
— Да, это важная история. И, конечно, она весьма показательная. Как минимум в той части «а есть ли в Жуковском настоящие депутаты».
— Ты не баллотировался в новый Совет, но был наблюдателем на выборах? Почему?
— Да, я был наблюдателем на 5-м избирательном округе, и горжусь, что нам удалось отстоять реальный результат. Мы не дали Виталию Лебедеву второй раз победить на фальсификациях.
Я готов помогать своим опытом и знаниями тем, кому они нужны. Но быть депутатом по-настояшему, с полной отдачей сил, я сейчас не могу. Моя непосредственная работа, которую я люблю и ценю, просто не оставляет времени для того, чтобы взять на себя такую ответственность.
Беседовала Наталия Знаменская
