В самую серединную летнюю среду в Жуковском вот уже восьмой год проходит фестиваль аргентинского танго «Ночь на воде». В эту ночь в Жуковский съезжаются танцоры аргентинского танго не только из Жуковского и близлежащих городов (например, из Москвы), но и из городов и стран, выходящих далеко за пределы Московской области.
В небольшой усадьбе на берегу Москва-реки, в роскошном саду, где все журчит и поет даже в солнечную погоду, на летней веранде люди танцуют танго. Еще не стемнело, моросит дождь, но музыка захватывает всех, даже молоденькие официантки слегка пританцовывают с подносами, лавируя по танцполу, хотя получили строжайшую инструкцию, как не быть сбитыми танцующими. Веселая компания из Рязани выделяется своей молодостью, жуковское танго старше, танцоры из Тулы держатся обособленно – только что приехали, стесняются. В пестроте роскошных женщин в вечерних туалетах с шалями на плечах мелькнула старая знакомая из Мельбурна – сколько лет, сколько зим! Ульрих, наш старый друг из Германии с красивой дамой в голубом проплыл мимо в ритме медленного танго и подмигнул в знак приветствия. О, и Нижний здесь! Какой приятный сюрприз, аргентинец Факундо Гажо (ему предстоит сегодня танцевать шоу) просит стопку водки. На мой удивленный взгляд (как? до шоу?) отвечает: «Hace frío», «холодно» по-испански. Ехидно интересуюсь, сколько сейчас градусов в Буэнос-Айресе, ведь там сейчас разгар зимы. Говорит, что четырнадцать. Какое совпадение! Наконец-то счет сравнялся: Россия-Аргентина -14:14.
Между тем на веранде появляются музыканты. Это приглашенный по поводу главной жуковской танго-ночи топовый оркестр Pasional Orquesta («pasional» – «страстный» по-испански). Дмитрий Коваленко, руководитель оркестра, бандонеонист – редкая специальность в России. Бандонеон – небольшой аргентинский аккордеон, очень напоминающий по звучанию орган. Именно бандонеон считается душой настоящего танго-оркестра, потому что его музыка передает всю глубину и грусть эмигрантской музыки танго. Диджей выключает фонограмму, становится очень тихо. В тишину врезается звук самолета, идущего на посадку в жуковский аэропорт. Скрипач и контрабасист провожают его едва заметным движением смычка. И как только звук стихает за лесом, веранда взрывается одним из лучших танго в мировой музыке – «Loca» Хуана Дарьенццо. «Сумасшедший, безумный, шальной, неистовый, безрассудный» – так переводится название этого танго на русский язык. И вправду, отправиться в дождливую холодную ночь посреди недели на милонгу «опен-эйр» на окраине Жуковского, где на танцверанде всего три стены и крыша, могут только сошедшие с ума. Сошедшие с ума от аргентинского танго. Приглашенные на безумный танец дамы эротично сбрасывают с плеч накидки и шали и утопают в объятиях своих кавалеров. Движение на танцполе плотное, как в центре Москвы в часы пик, но никто не сталкивается – законы танго-трафика на такой милонге соблюдаются строго: шаг вправо, шаг влево, излишняя амплитуда, чуть дальше шаг, чуть выше подъем каблука – и столкновение неминуемо. Но партнеры собрались опытные, и пары плывут под музыку спокойно и галантно, никого не задевая и не толкая. Оркестр играет минут сорок и уходит на перерыв. А в центр площадки выходит шоу-пара: Анна Зюзина и Факундо Гажо. Четыре роскошные импровизации – и танцоры получают море оваций, заслужили. Танцоров сменяет оркестр, на танцоле не меньше тридцати пар, хотя время давно перевалило за полночь.
Самое трудное время для танго-ночи – это три часа. Начинается рассвет, и очень хочется спать. Обычно в это время мы купаемся в бассейне, чтобы сбросить усталость и взбодриться. Но сегодня одна мысль о купании вызывает озноб. В ход идет крепкий кофе и горячие объятия.
Рассвело. Утро хмурое и холодное, моросит дождь. По Москва-реке медленно ползет груженная баржа. С берега видно, как человек в капитанской рубке развернулся в сторону уплывающего берега и неотрывно смотрит на танцующих на веранде мужчин в костюмах и женщин в вечерних платьях. Звуки танго летят над рекой с гулким эхом. Что это? Где это? В какой эпохе?
Пять утра. Где-то вдали петух обозначает начало дня. А кумпарсита, напротив, возвещает о том, что милонге конец. Усталые и счастливые танцоры, их к утру осталось не менее сорока, пьют по традиции кофе с круассанами. Ночь на воде завершилась. И эта ночь была прекрасней очень многих дней этого года.
Юлия Гуревич, преподаватель жуковской студии аргентинского танго
