В сентябре в Жуковском снова будут выборы. Жителям предстоит голосование за новый состав депутатского корпуса. Каким оно будет на это раз? Стоит признать, для жуковчан этот вопрос – с «плохой памятью». Пять лет назад выборы в местный совет депутатов превратились в вывернутый наизнанку результат: обладающие властью жулики тупо переписали итоговые протоколы, всего за одну ночь обнулив волеизъявление горожан.
Конечно, мы не один раз будем вспоминать эту историю, одну из самых позорных в жизни наукограда, которая окончательно и бесповоротно дала ответ на вопрос: «Почему жуковчане не уважают власть?» Однако за полгода до нового ритуала с названием «выборы» есть смысл поговорить о том, а возможны ли перемены к лучшему.
Об этом – наша беседа с электоральным юристом Ольгой Балабановой.
– Оля, я знаю, что на протяжении лет десяти ты на практике изучала жуковские выборы. И в качестве участника, и в качестве наблюдателя, и в качестве юриста, который оспаривал сфальсифицированные результаты… Ты знаешь практически всех членов всех комиссий, владеешь информацией о том, какие технологии применялись в Жуковском, как менялась тенденция перехода от реального волеизъявления граждан к фактическому искажению действительности целым набором властных институтов: от избирательных комиссий до правоохранительных органов и суда. В связи с этим хотела бы спросить, это – дно? Есть ли смысл ходить на выборы, на которых «не важно, как голосуют, важно, как подсчитают»? Может ли возобладать чувство приличия над чувством наглости у тех, кто отвечает за проведение выборов в Жуковском? Ну, и, наконец, есть ли шанс в ближайшей перспективе на хотя бы относительно честные выборы?
– Я не питаю больших иллюзий. За десять лет картина действительно менялась и отнюдь не в лучшую сторону. Если честно, мне казалось, что «дно» было достигнуто еще в 2009 году, когда реальная победа Игоря Новикова на выборах главы города превратилась в победу Александра Бобовникова. Уже тогда всем было ясно, что результатом стало рукотворное жонглирование итогами голосования: голоса Новикова просто приписали Бобовникову, а вся правовая система «открышевала» такое «чудо». В 2014 году это повторилось с Советом депутатов. Причем, в еще более циничной форме: там просто уже в Территориальной избирательной комиссии переписали протоколы, и делалось это в кабинетах администрации. Я даже не говорю о том, как проходила сама выборная кампания, когда партии согласовывали с администрацией своих кандидатов перед регистрацией в ТИКе. То есть в 2014 году мы уже имели чисто договорной матч, в который играли все партии и кандидаты, кроме независимых гражданских активистов под флагом партии «Яблоко». И надо признать, последние совершили невозможное – они так сильно сотрясли эту договорную идиллию, что идиллия превратилась в позор. Градус позора пытались снизить тем, что оставили за «Яблоком» два депутатских мандата. Но это не помогло, два года шли судебные процессы, которые, несмотря на конечный результат, высветили все схемы фальсификаций. Скандал был публичный и знаковый.
В большей части, конечно, благодаря ЖВ, которые на фактическом материале доказали то, что суд отказался брать во внимание – значительная часть протоколов с синими печатями была переписана перед тем, как итоги пошли в систему ГАС Выборы, а подписи рядовых членов комиссий оказались просто подделкой. По этому поводу открывали уголовное дело, работал следственный комитет, некоторые члены УИКов даже дали признательные показания, было заявление членов СПЧ при президенте России… Вся эта история длилась годы, но в итоге дело списали в утиль, потому как вертикаль власти самоутверждалась в своем праве на адаптацию итогов голосования под нужный ей результат. Она не могла допустить создания прецедента, позволяющего думать, что может быть иначе. А потому местные жулики отделались легким испугом, некоторые даже получили повышение по службе. Тем не менее, жуковчане все поняли, город получил сомнительную славу, а местные обладатели депутатских мандатов – имидж нелегитимности. Я понимаю, что их это мало заботило, но именно этот факт как раз и говорит, что дно, вероятно, еще не пройдено, там есть еще, кому постучать снизу.
– Правильно ли я поняла, что выхода нет и будет хуже..?
– При всем моем скептицизме, я бы не стала так драматизировать. Жизнь, слава богу, не стоит на месте, все меняется. Как не парадоксально, но то, что мы называем «хуже», имеет и обратный вектор развития. Такие вещи, как повышение пенсионного возраста, фактическая ликвидация местного самоуправления, почти открытая коррупция и явное снижение уровня жизни большинства населения, не проходят даром: народ медленно, но верно начинает понимать, что это не та стабильность, которая его устраивает. Многие избиратели, которым было все равно, теперь почувствовали, что их интересы списаны со счетов. То есть негласный договор общества с властью «делайте, что хотите, только не мешайте нам жить», мягко говоря, перешел границы согласия. Люди видят, что жить мешают: нечищенными дорогами, оптимизированным здравоохранением, бездарным благоустройством, убийством экологии, мусорным переделом. И посмотрите, разве кто-то мог предположить пять лет назад, что у народа по факту отберут право выбирать себе управляющую компанию, что многоквартирные дома вместе с собственниками квартир будут передавать от одних жуликов другим, как крепостных? А сколько прозрения принесла народонаселению московская реновация? Ведь все понимают, что такой подход распространится по всем городам и весям. А в Подмосковье – уж точно. Поэтому протест начинает созревать даже в той среде, которая еще вчера была «вне игры» и тем самым очень устраивала вертикаль власти. И это протест совсем не тот, к которому привыкли чиновники. Он более чем осмыслен и жестко мотивирован, потому как люди защищают свои личные интересы: иметь собственность, придомовую территорию, распоряжаться своим имуществом по своему усмотрению, оплачивать услуги, а не платить дань… Они довольно быстро учатся объединяться, проводить собрания, налаживать горизонтальные связи. Они уже не верят телевизору, обещаниям чиновников и светлому будущему без гарантий. Потому как речь идет о своем, кровном. Просмотрите, что творится в Раменском районе, который традиционно был спящим с точки зрения политических процессов. Там всегда голосовали, как надо власти и он никогда не славился активностью гражданского общества. Сегодня он более протестный, чем Жуковский. Потому что спущенная губернатором административная реформа по объединению дачных поселков в единый городской округ стала угрозой их более-менее благополучного существования в частном жилом секторе. Они понимают, что став окраиной города Раменское, вполне могут оказаться жертвами уплотнительной многоэтажной застройки. А потому нетронутые ответственностью депутаты вдруг столкнулись со своими избирателями, жители требуют от них поддержки и выражают презрение за отказ. Я не знаю, будет ли это иметь последствия, но то, что мандат депутата Кратово, например, вывел многих его обладателей из зоны комфорта – это факт. И то, что Кратово может стать для города Раменское протестной зоной – тоже факт. Возможно, следующие выборы там будут сильно непохожи на предыдущие.
– Ну да. После насильственного присоединения к Раменскому у этих поселков появится еще большая мотивация для неравнодушия. Они будут стараться выбрать в совдеп лидеров протеста, чтобы коммуницировать его в публичную плоскость. И это не вопрос предпочтения, это вопрос выживания.
– Посмотрим. Возможно, что Раменское уже не будет таким как прежде.
– А Жуковский может стать таким как прежде, когда люди не страдали комплексом выученной беспомощности, а требовали уважения к своему мнению? Ведь, согласись, наукоград за последнее время утратил практически весь набор полномочий решать свою судьбу. Даже в мелочах. Не только Совет депутатов превратился в орган оформления губернских «хотелок», но даже глава города – обслуживающий губернию персонал. Его избиратель – правительство области, и оно же заказывает музыку. Население как будто к этому привыкло: строчит жалобы в “Добродел”, о депутатах вообще никто не вспоминает, реальная общественная жизнь ушла в интернет, в офлайне – сплошные общественные муляжи типа молодежного совета, совета предпринимателей, совета директоров ….
– Да, это так. Но в таком положении не только Жуковский. Все Подмосковье стало как «под одну гребенку». И тем не менее, это вовсе не означает, что всех удовлетворяет такое положение вещей. Более того, недовольство копится, как гной под закрытой раной. Рано или поздно то, что болит, вскроется. Я еще раз хочу повторить, если времена меняются не к лучшему, это не значит, что так будет всегда. Напротив, худшее исчерпывает свой резерв. Рано или поздно у людей появятся личные мотивы ходить на выборы, объединяться и требовать уважения к своему мнению. Потому что дальше – потеря элементарного, тебя просто ограбят и выселят на окраину под песни о реновации.
– У Жуковского есть одна особенность, в ней сила города и его беда. Он живет героическим прошлым, на воспоминаниях о котором выросло не одно поколение. Казалось бы, прекрасно. Но, как все семейные легенды, красивое прошлое – это просто кладезь для манипуляций: стоит нажать на святые ноты, припудрить популизмом и любая неблаговидная цель становится незаметной. Я вот уже не могу слышать эту фразу – «Возродим былую славу Жуковского», под которую вырубили цаговский лес, построили никому не нужный дворец ОАК и отдали в область даже местную больницу. Как ты думаешь, эти манипуляции еще имеют резерв прочности?
– Возможно, в какой-то степени. Как минимум для пожилых людей. Но я думаю, что вертикаль власти уже фактически не заботит всякого рода действенная агитация. Она перевела выборы в техническую плоскость: правильно сформировать комиссии, правильно отобрать кандидатов, обильно посыпать административным ресурсом, разбавить вялотекущими «каруселями», загасить независимых наблюдателей и получить тот протокол, который нужен. Не получился – переписать.
– Ты полагаешь, что 2014 год может повториться?
– Я этого не исключаю. Может быть не в абсолютном формате, но вариации на тему, полагаю, будут. Однозначно будет взят тренд на «договорной матч». В нем будут опять участвовать все партии, ну, наверное, кроме «Яблока». Скорее всего, попытаются подтянуть к договорняку и «Яблоко». Но я знаю людей, которые сейчас представляют местное отделение, это вряд ли получится.
– Когда ты говоришь о договорном матче, это значит, что власть согласовывает представленный партией список и оставляет за собой право исключить тех, кто ее не устраивает?
– Не только. Речь может идти и о включении в партийные списки тех, кто власти нужен и не имеет к данной партии никакого отношения. То есть «яйца раскладываются по разным корзинам».
– Вот объясни мне, а какой интерес всем этим заниматься, когда Совет депутатов стал абсолютной декорацией? И дело не только в людях, а в полномочиях, которых у них нет.
– Это так. Но выстроенная вертикаль предпочитает вакуум, у нее фобии по поводу неконтролируемых движений воздуха. Она любит тишину, как и деньги, которые пилятся на бюджетах. Кроме того, местные советы участвуют в такой замечательной игре, как муниципальный фильтр. Это когда претенденты на пост губернатора обязаны получить «добро» от муниципальных советов региона, чтобы иметь право на регистрацию. Понятно, что это чистейшей воды шлагбаум для неугодных, а местные депутаты – это маленькие винтики этого шлагбаума. Поэтому политическое ведомство области будет стараться исключить всякие «сюрпризы».
– То есть, правительство области, будет тщательно контролировать местные выборы. Так?
– Конечно. Я думаю, что не удивлю тебя, если скажу, что муниципалитеты, где в сентябре будут проходить выборы, получат техзадание по «Единой России»: какой процент этой партии должен быть в местном совете. Скорее всего, речь будет идти о большинстве голосов.
– Но ты же понимаешь, что сегодня это практически нереально. Имидж партии власти такой, что даже под наркозом народ вряд ли будет добровольно за нее голосовать.
– Ты правильно употребила слово «добровольно». Но есть административный ресурс, который в последнее время стал «нашим все» для вертикали власти. Ну, и конечно, старый способ фальсификаций, когда запускаются «карусели» в заранее подготовленные для этого УИКи. То есть в комиссии, где есть специальные люди, которые выдают бюллетени не по паспорту, а по списку. Для этого, как ты понимаешь, надо обладать правом формирования комиссий. Догадайся с трех раз, у кого такое право?
– Как говорил Ежи Лец, «глупо подозревать, когда вполне уверен». К слову, в Жуковском опять открыли набор в участковые избирательные комиссии.
– Ах, как я их понимаю… Нужны свежие, непуганые силы. Как бы не сошло с рук жульничество 2014 года, многим членам УИКов оно сильно попортило нервы. Все-таки ходить на допросы к следователю и читать в ЖВ про свою роль в фальсификациях далеко не всем было легко. Я знаю людей, которые искренне страдали от такого внимания к себе. Кроме того, многие поняли, что сегодня пронесло, а завтра тебя могут сдать. Насколько мне известно, в одном подмосковном городе так и случилось. Буквально недавно.
– Оль, а что делать относительно пассионарному жуковскому избирателю, который не подвержен действию админресурса? Игнорировать выборы? Многие из них говорят: «Если я не могу предотвратить жульничество, я не буду хотя бы участвовать в этом квесте». Кто-то считает, что это так далеко от его проблем, а потому «пусть делают, что хотят, главное – я выразил свое мнение». Но есть и те, кто идут в наблюдатели, потому что «не могут или не хотят стоять в стороне, когда жулики делают свое дело».
– У меня нет готовых рецептов на этот счет. Во-первых, потому что сама не знаю, что более правильно. При этом понять могу и первых, и вторых и третьих… Имитация выборов вместо настоящего процесса, увы, зашла так далеко, что иногда кажется «поздно пить боржоми».
И тем не менее, я знаю, что если ничего не делать, то ничего и не будет. И мы всегда будем испытывать стыд за тех, кто якобы представляет наши интересы. Есть такая особенность у образованных, интеллигентных людей. Кроме того, я знаю, что кое-каких правильных вещей можно добиться, если в органах власти есть умные, принципиальные пассионарии, за которыми стоят реальные группы горожан, объединенные решением какой-то своей проблемы. Будь то свободный выбор УК, капитальный ремонт дома или сохранение парка, сквера, дворовой территории, уборка мусора, наконец. Собственно, они и должны быть в Совете депутатов, а не просто обладатели хороших профессий: врачи, учителя или летчики. Да, у них будет мало полномочий, но у них есть мотивация конкретно изучать бюджет, практично подходить к рассмотрению тех или иных вопросов, настаивать, требовать и добиваться жизненно важных для людей вещей. В конце концов, даже само право поднять обсуждение проблемы до уровня разбирательства в кабинетах власти – это немало. Может быть, это и не так много, но право заставлять чиновников шевелиться и реагировать на мнение жителей есть.
Поэтому побороться с жуликами за честные выборы – не такое уж и пустое дело. Я это говорю не как человек, чья профессия связана с электоральными циклами. Я это говорю, как человек, убедившийся за годы своей практики в одной важной вещи: мысли о безнадежности – это то, что нам хотят привить нехорошие люди в собственных интересах, а потому мы должны научиться терпеливо, грамотно и последовательно не давать им повода торжествовать.
– Не догоним, так хоть согреемся?
– Нет, и догоним, и привлечем к ответственности. Рано или поздно.
