Поиск ответов на некоторые профессиональные вопросы привел жуковского врача, травматолога-ортопеда Константина Забалуева в остеопатию. Доктор рассказал, как нащупал новый для себя путь в медицине, раздвинув границы канонических истин

Несмотря на то, что остеопатия как раздел науки и медицины недавно была официально признана Минздравом, многие до сих пор воспринимают ее с настороженностью. Так было и с самим Константином Забалуевым. Потомственный врач, талантливый травматолог-ортопед, он много лет работал в жуковской городской больнице. Пациенты рекомендовали его знакомым как очень хорошего специалиста.
«Для меня медицина была закономерным выбором. По папиной линии все врачи, кроме него самого, — рассказывает Константин Владимирович. — С третьего класса школы я был санитарным инструктором. После школы работал в приемном отделении нашей городской больницы, которое до сих пор воспринимаю как отчий дом, место силы, становления меня как врача и как человека. На втором курсе института уже понимал, что буду травматологом. Травматология, ортопедия, все, что связано с опорно-двигательным аппаратом, было мое. Вгрызался в профильные дисциплины — анатомию, гистологию, оперативную хирургию. Очень нравилось. Ходил на дежурства к «большим» докторам (улыбается).

Разрыв шаблона

После ординатуры устроился работать в жуковскую больницу и одновременно оказался на приеме в поликлинике. Весь такой горящий с желанием спасти и вылечить весь мир, вывести нашу ортопедию на мировой уровень.
Тогда случилось мое первое профессиональное потрясение. Пришел пациент (эх, найти бы сейчас его). Подвернул ногу. Стопа отечная. Я прописал таблетки, мази, физио, даже гипс наложил. Пациент оказался педантом — все назначения выполнял и в дневничок записывал. По прогнозам через 2,5-3 недели он должен был убежать от меня. Но отек только больше стал. Я растерян. Звоню знакомым врачам из Москвы. Ношусь с этим пациентом как с писаной торбой. Меняю лечение. Не помогает. В итоге месяца через полтора он ушел от меня с хромотой (надеюсь, дальше тело это скомпенсировало). Но тогда меня это просто поразило. Почему не сработал стопроцентный медицинский канон?!
Потом за время работы травматологом я набрал целую «коллекцию» случаев, которые не мог никак объяснить. Вещи, которые происходили не благодаря, а вопреки. В книжках по ортопедии я этому объяснения не находил. Эти случаи транслировали — есть что-то еще, находящееся за пределами моего знания. Я продолжал работать, много оперировал. Пошли пациенты не только с травмами, но и с артрозами. Осматривал человека, снимки, томограммы, объяснял, что артроз — это воспалительно-дегенеративное заболевание, рассказывал, как с этим бороться. А потом брал листок и писал всем почти одни и те же назначения. С небольшими вариациями, но по сути один и тот же текст. Потом он у меня даже появился в виде доковского файла, который я чуть подправлял, распечатывал и отдавал. И где-то в 2007 году критическую массу неподвластных мне случаев увенчал вопрос к самому себе: «Собственно, в чем мое искусство-то? Что я могу сделать, кроме передачи пациенту файла с назначением, которое любой фармацевт в аптеке может предложить по запросу «артроз»?!». Меня накрыло чем-то вроде депрессии. В довершении на какой-то вечеринке друзья рассказали анекдот. Приходит бабушка к доктору в поликлинику и говорит: «Внучек, у меня коленка правая болит». Доктор отвечает: «Вам 97 лет, бабушка. Конечно, в таком возрасте уже будут суставы болеть». А бабуся ему: «Так правой коленке 97 лет, и левой 97. А левая-то не болит!». Вроде смешно. А я тогда понял, что у меня ведь тоже нет ответа на этот вопрос. Вроде патогенез артроза понятен до деталей, ясно, как он развивается. Но почему «правая болит, а левая нет»? Условия механические? Что за условия? И мне стало совсем грустно от того, что я ничего не понимаю и ничего не могу сделать. Маленький профессиональный коллапс. При этом я продолжал оперировать, принимать пациентов. В остальном была хорошая профессиональная «движуха».

Судмедэксперт крамолу глаголет

И в этот период в моей жизни появился Вадим Львович Андрушко. Он раньше возглавлял бюро судмедэкспертизы в Жуковском. Потом оттуда ушел. Еще в студенчестве я к нему на вскрытия ходил как на лекции. У него энциклопедические знания на все случаи жизни. Фантастика. На многих лекциях в институте столько не давали, сколько этот судмедэксперт на каждом вскрытии, — Львович был для меня однозначным авторитетом. Словом, когда он появился, я готов был его слушать, просто потому что это был Львович. В тот момент он как раз учился в институте остеопатии. И он начал вещать какую-то крамолу. То есть говорил совершенно закономерные для меня сейчас вещи. Но тогда… Если бы не он это мне сказал, а кто-то другой — я бы открестился — мол, чушь собачья. Львович начал с рассказа о подвижности костей черепа… Дальше плавно перешел к рассказу о происхождении артрозов, потом — как тело себя выстраивает, как развиваются разные состояния. И тут я понял, что начинаю получать ответы на те самые безответные вопросы. Что ответы есть, что это не тупик! Мы несколько раз встречались, беседовали по несколько часов. Я раздумывал: «Остео-патия: остео — про кость, патио — патологическое состояние, если с латыни переводить. Патология кости? — ерунда какая-то… Тогда это вообще никак в голове не уложилось. Потом появилось красивое объяснение, что «ост» со старо-английского означает «ткань», а «пат» — путь. Вроде как «тканевой путь». Дзен такой (улыбается).

Первый опыт

Я стал присутствовать на приемах у Львовича. Сначала в идеологическую часть поверил. Вдохновился. Потом убедился, что это пациентам помогает. Стал направлять людей к нему. И я до конца жизни буду благодарен, что Львович убедил меня попробовать. «У тебя руки хорошие, попробуй сам». Упирался полгода, наверное. И потом все-таки попробовал. И это было сумасшедшее ощущение, когда я действительно почувствовал движение в тканях, то, о чем говорит остеопатия. Это случилось во время ночного дежурства в ординаторской. Говорю другу, с которым дежурили: «Дай попробую, полечу». Он тут же уснул. А я почувствовал, как это все двигается у меня под руками! И это было реальное ощущение съехавшей крыши, потому что мое фундаментальное медицинское образование, в частности, ортопедическое (отлично представляю себе и визуализирую, что там есть), говорит, что такого не может быть. А оно есть! И я это чувствую. С этого расхождения, разрыва шаблона все и пошло. Это был июль 2008 года. И это я просто потрогал ткани. Дальше стал трогать все, что под руку попадалось. Люди приходили за помощью. Я стал предлагать: «А давайте еще так попробуем?». Это стало помогать. И уже становилось большой частью меня, не понимаемой мною до конца, но бесконечно удивляющей.
Продолжал работать в больнице. Параллельно пошел учиться в институт остеопатии, который сейчас называется Институт остеопатии Д.Е. Мохова. Остеопатическое образование — почти четыре года. Три тысячи с чем-то часов. Для меня это было сопоставимо с переобучением в медвузе. Очень серьезная и фундаментальная работа и с телом, и с мозгами, и с чувствительностью. Это был запредельный объем теоретической информации и перекраивание взгляда на жизнь.

Путь к БАЛАНСУ

Постепенно я стал вести остеопатический прием в кабинете. В крошечном помещении на ул. Гудкова, которое соседствовало с косметическим салоном, автомойкой и ремонтной мастерской. С соответствующими запахами, звуками… (улыбается)… Время становления, когда я был один на один с собой. В конце 2011 года я ушел из больницы с работы в день. И основной частью моей жизни стала остеопатия: и с позиции профессиональной занятости, и с точки зрения ментальной. Я действительно стал превращаться в остеопата. Параллельно начал обучение в школе постдипломного остеопатического образования «Пилот» Игоря Анатольевича Литвинова. И к 2013 году опять накопилось определенное количество «непонятностей» уже в остеопатии. Появилось ощущение, что я что-то перерос. Непонятно было только, что. И тут Игорь Анатольевич взял и организовал первую в истории поездку для российских остеопатов в Швейцарию, в школу традиционной остеопатии Джеймса Джелоса, курс Вернера Ван Кампа.

И там произошло какое-то чудо. Я впервые прикоснулся к биодинамике, это раздел остеопатии — самый тонкий, самый непонятный, но самый мощный на мой взгляд. Это как раз та ситуация, когда доктор закрывает глаза, кладет руки, ничего будто не делает. Но с пациентом происходят чудеса. И там как раз этому нас учили. Что-то внутри поменялось, и обратно я уже летел, понимая, что с этого момента все будет по-другому, что у меня будет моя Клиника. И за пару месяцев в Жуковском мы открыли Клинику остеопатии и психологии «Баланс». Не было никакого бизнес-плана, было только желание «СДЕЛАТЬ ХОРОШО», чтобы пациентам приятно было приходить в мой «остеопатический домик», а мне было светло и приятно там работать.

Уже тогда понимал, что хочу работать не один, что важна общность остеопатов. И я, почему-то, не сомневался, что так будет. Ведь быть остеопатом и не говорить об этом невозможно. Это определяет мировоззрение, среду общения… И в канун 2014 года за короткое время в моей жизни появилось трое одаренных ребят, которые в итоге стали нашей «золотой командой» в Клинике. Аня Гурова уже обучалась тогда в Европейской школе остеопатии, услышала от знакомых обо мне и пришла со словами «Я хочу у вас учиться». Хирург Марина Магич пришла в больших сомнениях посмотреть, что ЭТО такое. «ЭТО» ее «зацепило» и она буквально за пару недель приняла решение пойти учиться остеопатии. Мой старый друг Филипп Арнук долго слушал, как я ему по телефону рассказывал об остеопатии. Знакомы мы, кстати, с университетских времен, он учил меня хирургии кисти. В какой-то момент он сказал: «Ну, мне уже интересно, чтобы так человек взял и от ножа отказался! Что же это там такое?!». Приехал, посмотрел, и в итоге тоже пошел в институт остеопатии.

Многие еще приезжали посмотреть, поучиться, но осталась со мной эта троица, с которой я просто счастлив работать вместе.
Сейчас даже не могу их называть своими учениками, потому что они уже стали прекрасными специалистами. Каждый со своим почерком. При этом каждый мощен по своему. Очень ими горжусь и рад, что когда-то имел отношение к процессу их становления. Так же как и Вадим Львович имел отношение к моему становлению.
Ребята уже закончили институты остеопатии, ведут в нашей клинике свой прием. Иногда заходят ко мне на приемы. И поработать в четыре руки — это большой праздник и для меня, и для пациента. Я счастлив, что такая команда собралась, и что Вселенная мне это подкинула».

Анастасия Григорьева

ИМЕЮТСЯ ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ. ПРОКОНСУЛЬТИРУЙТЕСЬ СО СПЕЦИАЛИСТОМ

Поддержи Жуковские вести!

Подробнее о поддержке можно прочитать тут

Выпускающий редактор. Журналистские расследования, рубрика "Перлы недели", происшествия, вопросы ЖКХ.